- Надо в дорогу-дорогу-дорогу мне торопиться, надо узнать, надо узнать мне что я за птица, - тихо напевая веселую песенку, Уилл подошел к массивной двери больничного крыла и толкнул ее ногой. Вероятно, с этими вратами в мир таблеток от головной боли и вкусных мятных конфет можно было поступить чуть лучше, но увы, руки парня были заняты. В одной он держал какую-то папку, а другая была в кармане, т.е. тоже занята. Впрочем, какая разница, можно и головой открыть, главное же пройти, верно?
Дверь поддалась с трудом, чуть со скрипом и, кажется, немножко с возмущением, однако Уильям все же оказался в помещении. Тут же юношу окутал отчего-то противный ему запах лекарств и мерзкий холод, который был именно мерзким, а не тем, что вы, например, можете испытать вечером у реки или поздней осенью. Даже если человек лежит в больничном крыле с, предположим, обычным переломом, ему все равно будет казаться, что он в шаге от смерти.
По крайней мере, Уильям бы точно думал так, и именно поэтому никогда бы по своей воле, в каком бы состоянии не находился, не пришел бы в это место, если бы какой-то профессор - лица его Уилл не запомнил, но, вероятно, это было лицо именно «профессора» - не поймал парня и не попросил отнести какие-то бумаги в лазарет.
Ну, сказали, так сказали, че нам, простым людям.
Уильям прошагал каменному полу, по которому, скорее всего, какие нибудь туфли цокали бы так, что мама не горюй, прямо к кабинету «главы этого места». Только в этот раз ногой дверь он не открывал, а, постучав, взялся за ручку рукой. Пришлось вытащить ее из теплого кармана, вот незадача.
Наверное, меньше минуты парню понадобилось, что бы зайти в комнату и выйти оттуда уже без бумаг, поэтому мы уверены, что этот процесс не достоит того, что бы его описывать.
Разобравшись с этим небольшим делом, Уилл чуть потянулся и пошел назад, к дверям, а потом и в подземелья, а может быть, еще прогуляться, невзначай считая стоящие по бокам кровати. Вдруг пройдя мимо одной из них, Уильям замер и с выражением «Что?» попятился назад, останавливаясь акурат напротив нее. И нет, это не была так кровать, стоявшая в дальнем углу, ведь та, кто на ней спала, Уилла a priori никак заинтересовать не могла.
Юноша обошел кровать и встал у тумбочки, осматривая, возможно, спящее лицо. Вдруг он громко ахнул.
- Боже! Какое горе! Как же… Как же такое могло случиться!… Такая потеря… И что же Слизерин будет делать без своей старосты? Это так несправедливо! Что же это, в самом деле… - Уильям прикрыл лицо рукой и, кажется, «всхлипнул».