Евгения Матвиенко
Начинающий волшебник
Но помимо ярких, полных счастья фресок. Разум твой вспоминает и моменты жизни полные горя и печали. Холодной тоски, как промозглый седой январь. Моменты полные тишина, что не давала покоя, не давала дышать, не окутывала нежно и бережно, душила, давила. Моменты горьких слез и крика, когда лицо твое подобно кукольной маске улыбалось, а горло сводило спазмом.
Моменты полные отчаяния и страха, чего-то не неизведанного, а хорошо известного, ожидаемого. В те моменты не было спасительной руки, не было доброго слова поддержки. Был только ты наедине со своей тенью. Что от обилия темных углов без света разрасталось горой, нависая над таким крохотным тобой. Эта тень шептала, говорила одну только ведомую потайным уголкам бального от душевной боли разума правду. Неведомую, нежеланную тобой услышанную правду. И смеялась. Смеялась гулко, как голос заядлого курильщики на автобусной остановке, стоящего ранним утром рядом с тобой, когда вокруг никого. Смех был громким, противореча тихому голосу. Но в этой тишине, тени, что тебя окружала, этот смех звучал раскатом ночного грома.
Моменты полные отчаяния и страха, чего-то не неизведанного, а хорошо известного, ожидаемого. В те моменты не было спасительной руки, не было доброго слова поддержки. Был только ты наедине со своей тенью. Что от обилия темных углов без света разрасталось горой, нависая над таким крохотным тобой. Эта тень шептала, говорила одну только ведомую потайным уголкам бального от душевной боли разума правду. Неведомую, нежеланную тобой услышанную правду. И смеялась. Смеялась гулко, как голос заядлого курильщики на автобусной остановке, стоящего ранним утром рядом с тобой, когда вокруг никого. Смех был громким, противореча тихому голосу. Но в этой тишине, тени, что тебя окружала, этот смех звучал раскатом ночного грома.