Ворота Хогвартса

[Камилла Белая]

Речи юной слизеринки наполняли душу третьекурсницы воодушевлением, сравнимым с прохладным, несильным морским ветерком, несущий лёгкий, едва уловимым аромат мяты. От переливов приглушенного голоса и смысла того, что он воспроизводит, девочке хотелось улыбаться. Вероятно, от этой улыбки отшатнулись бы другие ученики, заметь они её хоть краем глаза в единственной вспышке магического света, пронизавшей кромешную тьму, но не Милена. Камилла знала, аристократка бы нашла её созвучной.
"Как всё-таки чудесно, что на древах благородных семей всё ещё зарождаются достойные бутоны. Здесь, в тишине встретить понимание. Это похоже на странную, счастливую сказку. Но это - тёмная, как вселенная до зарождения звёзд, колыбель светлого будущего цивилизации магов".
- Если твой отец не ведёт сложную игру, я бы предположила, что он, как и достаточно многие последователи Тёмного Лорда в прошлом, с помощью его силы рассчитывает одолеть хаос, после чего от него аккуратно избавится. Могу я попросить тебя деликатно, не привлекая внимания к своей заинтересованности, как умеем только мы, серебряные змеи, выяснить, как именно он планирует воскресить Тома Реддла. От этого много что зависит. Быть может, ему, как и мне, совершенно не нужно, чтобы он обрёл прежние живучесть, могущество и стремление к самоутвреждению. И если мы будем действовать за одно...
Шансов на успех у нас намного больше.
И мне было бы крайне интересно узнать, что он думает о его "тёмном" предшественнике, ставшего жертвой неуместной рефлексии по-женски сентиментального профессора, сделавшего всё, чтобы школа обрела тот прискорбный вид, что мы сейчас можем наблюдать. О Геллерте Гриндельвадльде...
Также мне интересно, посещает ли он собрания, что проводит Трэверс в своём особняке? Один тихий выходец из Аргентины с янтарными глазами говорит, что уделяют им своё время, часто при других обстоятельствах закрывают левое предплечье. Эту информацию я так или иначе узнаю. Мне интересно, что он ответит на твой прямой вопрос.
Да, мы неопытны. Но мы можем делать то, что он нас никто не ожидает. Нас озаряет изнутри древняя кровь, получившая энергию юности.

Девочка и правда излучала мощную позитивную энергию, и тут, под пологом темноты, наполняла ей возданное двумя светлыми аккуратными головками пространство детского их заговора, требующего принесения в жертву большей части человеческого населения планеты.

- В Азкабане находится не только Дельфи и мой отец. Но и Нотт. Где же ещё находиться гениальному изобретателю в наше время? Он знает секреты изготовления совершенных маховиков, как мне говорил янтароглазый мой учитель.
И если в Министерстве не осталось ни одного экземпляра (с маггловых детей станется все их уничтожить), придётся эвакуировать из занятого врагом родового моего владения на одного волшебника больше.
А Дельфи... Я бы сказала так. Есть что-то священное в том, что она должна увидеть своего отца. Иррациональное. Я ей не доверяю, но знаю, что если всё же увижу, как она поговорит пусть не с совершенной версией своего родителя, но всё же отражающей то, каким он был, несправедливости в моём личном существовании станет субъективно меньше.
Я ей не доверяю. Она не глупее нас. Она намного старше и опытнее. И если найдёт хоть малейшую зацепку, сделает всё, чтобы Тёмный лорд вернулся во всём своём величии и навсегда. Если мы с ней чем-то похожи, а я думаю, что это так, мои предположения, увы, не беспочвенны.

Ворота, всё чётче и чётче проступая на фоне глухой черноты, отчего-то напоминали кладбищенские монументы.

- Скажи пожалуйста, а что ты сама думаешь о Геллерте Гринедьальде?

 

[Miss Lestrange]

Осматриваясь, девочка замечала самые незаметные, чуть ли не несущие никакого интерьера местечку, красивые мелочи.
Что-то вроде листочка, что у нее в руке.
Маленькие цветочки, что все ещё, на удивление девочки, растут. Все ещё бодрые, не спящие насекомые.
Вся живая природа, в общем-то.
Сейчас же, чуть ли не в полной темноте, вместе с Камиллой, уже задолго после Комендантского часа, гуляла девочка, заметно улыбаясь, иногда ухмыляясь, ну, а после.. И вовсе расстраиваясь. В зависимости от того, о чем думает сама, да и о чем молвит третьекурсница.

— Хм... Расспросить отца.. Идея хорошая. Даже через чур. Может чего выведать смогу? До сих пор он не ввел меня в курс дела, значит буду искать все ответы сама. Если не ответит он на вопросы, или ещё чего, думаю, смогу аккуратненько расспросить его обо всем, что меня интересует. Как раз, скоро каникулы, приеду домой, и поговорю с ним. — проговорила юная слизеринка, на лице которой снова расцвела улыбка.

— Таддеус Трэверс.. Имя знакомое. Вероятно, я не раз пересекалась с ним. — девочка задумалась. Как бы она не старалась, имена всех возможных аристократов, да и просто важный личностей она запомнить не могла. — Это тот, кто устраивает собрания Пожирателей Смерти? Если так, то, уверенна, отец не пропускает ни единого собрания. . Имя знакомое. Вероятно, я не раз пересекалась с ним. — девочка задумалась. Как бы она не старалась, имена всех возможных аристократов, да и просто важный личностей она запомнить не могла. — Это тот, кто устраивает собрания Пожирателей Смерти? Если так, то, уверенна, отец не пропускает ни единого собрания.
Вхах, и вправду, кто сказал, что мы не сможем ничего добиться? — вопрос вроде как риторический, а вроде.. Ну, единственное, что, по крайней мере они дети, и вряд-ли в случае чего будут обвиняться в чем-либо. Хотя, с нашей то современной Англией все возможно. И не такое придумают. — Так, нужно всего лишь разузнать у отца, как можно больше информации, как о двух Темных Лордов, его мнении, планах, так и про ещё некоторые интересующие меня вопросы, вытащить из Азкабана пару тройку человек, и всего-то. Мелочи. — было ли сказано это как-то с сарказмом, или в самом прямом смысле, даже сама Милена толком не поняла, но, подумаешь. — Дельфина и вправду довольно опасна, ибо, думаю, возвращаться в настоящий хаос во времена Темного Лорда никто не хочет. С ней нужно действовать придельно осторожно.. Наверное.
Как ты уже и сказала, она намного опытнее нас, один раз уже чуть ли не вернула все то, что произошло, если Том выиграл бы войну.

Дальше девочка заметно нахмурилась, задумавшись.

— Что я думаю о Геллерте Гриндевальде? Хмм.. — вопрос был явно сложным. Ни один, ни второй Лорд положительных эмоций у нее не вызывали. Только в плане того, что наконец настал бы хоть какой-то порядок, да и отец.. Отец был бы рад. Скорее, её интересует только это. Она никогда не задумывалась, нужно ли ей это восстание кого-либо из Темных Лордов? Разве что для порядка. Не более. Вот с Дельфи та познакомиться хочет. Еще бы это было не так. Но вот Темные Лорды.. — Геллерт Гриндевальд.. Да.. Такой же Тёмный Лорд, считавшийся самым сильным до прихода Реддла... Но он, вроде как, действовал во благо Британии, и волшебников. Да, жертв было много, даже во время его обучения, но все таки. Его... Его желание завладеть властью.. Он ведь и этого хотел? Не правда ли? Ну, ещё бы. Кто бы не захотел вытащить это государство, что уже пробило полное дно. И все благодаря магглам. Зачем их вообще сюда запустили? Тц.

 

[Камилла Белая]

Темнота скрыла тихую улыбку. Понимание было найдено, и сердце третьекурсницы переполняло мягкое тепло.

- Я уверенна в том, что наследница Дома Лестрейндж сможет найти подход к главе своей семьи, просто в силу того, что женщины в вашем славном роду никогда не почитались наравне с мужчинами и были вынуждены манипулировать ими тайно, используя все косвенные методы воздействия, отменно их чувствуя и предугадывая реакции. Это у вас в крови. Я в манипуляции не сильна, но со стороны особенно ярко замечаю задатки этого умения. Только пожалуйста будь особенно аккуратна в вопросах, касающихся Гриндельвальда. Если твой отец рассматривает перспективы воскрешения Тёмного Лорда и достаточно осторожен при жтом, он не может не думать о том, что кто-то может рассматривать и перспективы воскрешения кого-либо ещё. Быть может, он надеется справится с Волдемортом сам после того, как он будет больше не нужен. Только вот носителям тёмной метки очень тяжело это сделать, я полагаю, иначе бы маги, что собираются в поместье Треверса, сообща нашли бы путь к воскрешению Повелителя. Они всё же несколько поопытнее отчаянных младшекурсниц. Но для того, чтобы с ним справиться и править, нужен маг особого таланта... В чьих руках побывал бузинный Жезл. В Британии идеи Гриндельвальда не нашли распространения. А после его падения... Его личность была оклеветана. Так что может быть, всерьёз они и не рассматривают идею его воскрешения, даже страшатся её, тихо строя каждый свой личный план захвата власти другими путями. Но кто из них обладает той же силой и харизмой, что и Геллерт? За кем пойдут маги на войну с миром магглов, которая так или иначе разразится, дело давно идёт к этому. Маггловские учёные близки к раскрытию нашего секрета, к пониманию тайны нашей крови на том уровне, на котором не доступно нам. Ты понимаешь, что будет, если они раскроют наш секрет? Они, а точнее магглорожднные, которые предадут наш мир и их возглавят, нас просто уничтожат, чтобы самостоятельно править стадом, с которым элита этим секретом делиться не будет. Если нам удастся выжить, мы будем задыхаться в маггловском по сути обществе среди бетонных джунглей, вытеснивших последние волшебные заповедники, терпеть, как они своими бесчисленными безликими выродками наводняют погибающую, задыхающуся под бременем неразумного человечества Землю. Они не такие, как мы, совершенно другие. Они стремятся подчинить весь мир сиюминутному удовлетворению инстинктов и тщеславия. Это будет намного, намного хуже, чем современный Хогвартс, чем современная магическая Британия, какой бы безумной она ни казалась нам сейчас. Мир должен быть очищен! - Неизвестно, что за свет отразили светлые глаза Камиллы, но они блеснули сталью.
- Гриндельвальд никогда не называл себя Тёмным. Этот ярлык на него навесили СМИ. Для него любая магия - была лишь средством достижения цели, Высшего блага. Он старался ради нас, ради волшебников. Хотел сделать нас свободными и великими, какими мы когда-то и были.
Ведь языческие боги - это наши предки, такие же волшебники, как мы. Только владеющие секретом вечной молодости. О египетских богах рассказано как о тех, кто владеет анимагией и частичной трансфигурацией, к примеру.
Отец писал, что он не хотел поработить магглов, а разрабатывал план их уничтожения, за исключением потомков древних магов, унаследовавших их суть, но не силу (ярких личностей с прекрасной душой) и родственников их и полукровок. В магглорождённых он видел опасность, поэтому не хотел объявлять им войну сразу, хотел воспользоваться их силой в борьбе против магглов и расправиться с ними потом. Говорил, что магия зарождается только в избранных душах... Уверена, что отец знал, о чём писал, ведь если бы он воплотил в жизнь не те идеи, его долг мага из рода, принесшему Геллерту обет верности, не был бы исполнен. Возможно, ему не хватило слизеринской хитрости идти тем же путём, что и Гриндельвальд, возможно, он посчитал, что время для этого упущено уже. И если не расправиться с магглорождёнными сегодня, завтра будет уже поздно. Ведь они сочетают в себе силы двух миров, при этом абсолютно нам чужие. Воспринимают магию как ресурс, но не как часть живой природы. Они по сути магглы, подчиняющие себе и мучающие живую Природу и всю нашу планету.

Основатель нашего факультета предвидел это, полагаю, он ведал о различии нашей крови и их, касающемся не только силы. Но, как часто бывает с умными людьми, он не смог донести до менее проницательных товарищей эту истину. И они, руководствуясь общими представлениями о человечности, навесили на него клеймо тёмного бунтаря... Это привело к тому, что мы сейчас имеем.

Чистокровные часто недооценивают опасность, исходящую от миров магглов, от того, что они творят с экологией. Тётя говорит, что магия уходит из нашего мира не только потому, что древние знания уничтожаются, как и великие артефакты, она говорит, что магия - это часть единой живой Природы, и что Земля болеет от переставших быть животными, но так и не ставших человеческими мыслей материалистических магглов. Если она права... Чем больше их, там слабее рождаемся мы.

Я не мой отец, и не умею убеждать, я учусь действовать скрытно и драться. Полагаю, именно нам и придётся совершать подвиги ради спасения и величия расы волшебников, ради нашего мира, живой планеты и Высшего блага. Поэтому придётся запастись мужеством...
А с Дельфи и правда нужно быть предельно осторожными, я полностью разделяю твои мысли... Едва ли с ней можно будет договориться, она слишком... преданная. Но я бы очень хотела, чтобы она поговорила с отцом хоть один единсвенный раз. С его неполноценной тенью, воскрешенной Камнем, но всё же отражающей былую суть его разорванной души, быть может, для дочери в неё ещё осталось место...

 

[Miss Lestrange]

— Вхах, манипуляцией выведать все и вся, да и заставить кого-либо что-либо сделать будет проще простого. Правда, не так уж и сильна пока в этом, но скоро все будет! Я, как никак, единственная наследница двух древнейших, чистокровных родов волшебников! У каждого свои ньюансы. Ну, они, как минимум противоречат друг другу в том, что в роду матери... В роду матери была какая-то система.. Вроде фенимизма что-ли. А в роду отца.. Женский пол, конечно же, уважали, и тому подобное, но и все же... Все было немного по-другому. Зато сейчас, когда два рода объединились, по крайней мере у моих родителей никаких разногласий не будет. Уверенна в этом. — и вправду. Как можно было совместить два совершенно разных рода? Благодаря магии и не такое возможно. — Ещё, как ты и говорила, Дельфи обязана встретиться с отцом. Хоть и не совсем живым, и, надеюсь, у меня с ней.. Если получится её вытащить, то, надеюсь, у нас наладятся отношения. Не знаю, будут ли рады этому родители.. Ноо.. Я - однозначно. Очень.. Ну прям очень хочу с ней встретиться. Надо и насчёт нее распростить отца. — первокурсница явно была воодушевлена своими идеями, планами. Осталось их осуществить, что будет довольно таки непросто, к сожалению.

— Если хотя бы мы не начнём действовать, то Волшебная Англия во времена правления Волан-де-морта казалась бы нам Раем по сравнению с тем, что нас может ожидать. Да, и маггловы дети будут продолжать род, который в итоге станет чистокровным, но сути это не меняет. Они будут действовать в личных целях, избавляться от разных важных, даже сказала бы важнейших артефактов, и, конечно же, от нас, волшебников, что готовы оказывать сопротивление, воевать с ними, защищать свою Родину. По сравнению с другими волшебными странами, Англия пробила дно, как я уже вроде бы и говорила. А значит, захватив Англию, магглы могут положить свой глаз и на другие волшебные страны, а этого допустить нельзя. Ни в коем случае! — нахмурилась девочка, понимая смысл того, о чем говорит. Нельзя допустить захвата Англией волшебного мира. Это известно каждому.

— Я уверена, что мы, если сможем объединить волшебников, сможем отвоевать власть, и вернуть прежние дисциплину, знания, порядки. Сейчас они ужасны, если мы проиграем, будет все ещё хуже.. Но кто послушает двух младшекурсниц, и поверит им? Поэтому.. Я не знаю, что можно с этим сделать, но действовать нужно, наверно.

 

[Камилла Белая]

Поздний вечер становился всё холоднее, влажные опавшие листья промочили чулки, но девочку согревала её древняя кровь, будто пробудившаяся от полусна, почувствовав рядом схожую энергию.
- Если зачатие было совершено в нужное время при совершении ритуала, как это и практикуется в древних семьях, есть очень большая вероятность, что тебе сочетается способность к манипуляции женщин, отображенных на древе Лестрейнжей лишь цветами и ответственность тех, кто брал всю власть в свои руки. Я в этом отношении исключение, насколько мне известно, на моё зачатие влияла лишь сила взаимной любви.
По поводу Дельфи, я бы не строила иллюзий. Если я составила о ней верное представление по фактам, что мне о ней известны, она не остановится. Вряд ли она менее преданная, чем была её мать и чем была бы я, окажись на её месте. С ней можно дружить, наверное, использовать (но будет ли это являться дружбой), но она всегда будет пытаться воскресить отца. До самого последнего вздоха. И если это теоретически реально, а это реально, она найдёт способ, как это осуществить. Делфи сможет стать по-настоящему нашим другом, только если в отце разочаруется. Только вот вряд ли это случится. Даже если безносый полукровка будет только использовать её, как и других своих рабов, она едва ли перестанет его любить... Убить её было бы гуманнее.

Но мне сложно верить во что-о хорошее в этом мире, если Дельфи так и не увидит отца в последний раз.
Все знают от том, что сказали ей перед тем, как упрятать в Азкабан. Бескрылые тупицы, смирившиеся с собственным ничтожеством, вырывающие крылья тем, кто бросил вызов неизбежности. Вместо того, чтобы искать реальную возможность воскресить тех, кого они любят, они злорадствуют над теми, кто этого не смог, но сделал для этого всё, что было в его силах. Терпеть не могут тех, кто позволяет себе то, на что у них не хватает ни воображения, ни ума, ни смелости. "Все должны быть равны", даже артефакты, что выделяются силой и мощью подлежат их уничтожению. Грязнокровые черви. До глубины внутренней Бездны - презираю!, - отчеканила Камилла с металлическими нотками в голосе, с несвойственной ей экспрессией.

Выпустив воздух изо рта, который в холодной темноте обозначился чуть заметным туманным пятнышком, она продолжила уже спокойно, в голосе её на этот раз звучала лёгкая, крайне милая ирония.
- Магическая Британия и правда, следуя своим вековым традициям, стремится поделиться ценными культурными достижениями не только со своими бывшими колониями. Только вот за её пределами дела обстоят лучше лишь на первый взгляд. Признаюсь, я отказалась от идеи перевестись в Дурмстранг из опасения, что и там царит маггловский мир. Вряд ли бы меня, британку с архаичными принципами, для них бы я была британкой всё равно, вне зависимости от крови, приняли бы с распростёрыми объятиями. Быть чужой в школе, где учился Гриндельвальд, несколько печальнее, чем в Хогвартсе. На адаптацию ушло бы много времени, а его я не могу не беречь. Пока существует Статус, нам остаётся довольствоваться лишь крошечными резервациями в мире, где хозяйничают, убивая всё живое, магглы. Маггловы дети не видят в них ничего дурного, они хотят над ними властвовать, как фермеры над стадом. Желательно тайно, не привлекая к себе внимания, пользуясь убогими благами их цивилизации, потому что наслаждение красотой и магической гармонией им чуждо. Раса вошебников - для них пустой звук. Мы, чистокровные, представляем для них угрозу, потому что осознаём их угрозу для всего живого, прекрасного и по-настоящему ценного.
Мы будем отстаивать нашу Родину, а также истинных волшебников и весь волшебный мир, ища единомышленников среди достойных. Даже если нам суждено погибнуть, а магглам- окончательно изгадить Землю и переполнить её слепыми к красоте, однотипными в своей пестроте наследниками, я всё равно буду делать то, что должно. Возможно, когда-нибудь о нас скажут: "Они, как Геллерт. Он не смог изменить мир к лучшему. Но он хотя бы пытался". И даже если не кому будет сказать...
Девочка нахмурилась и с размаху пинком выбросила вверх особенно большой ворох листьев.
- Я иду не очень рациональным путём, я это понимаю. Меня губит бескомпромиссность. В данной ситуации истинной змее правильным было бы учиться с малых ногтей носить маски. И пробиваться на верх, пачкая руки не больше и не меньше, чем те, кто туда пробивается. В случае успеха, приоткрыть своё истинное лицо узкому кругу лиц и, пользуясь смазкой Григория, устроить бархатный, бескровный переворот. А уже потом разбираться с магглами.
Но что есть то есть. Другие поглощены личными заботами и собственной беспомощностью и не идут вообще, а времени остаётся мало. Что делать? Мы воскресим Гриндельвальда, - прозвучало это как само собой разумеющийся вывод шизофреника, - вместе будет веселее, да и людей он вдохновлять умел. Репутация его подпорчена, но после избавления от одиозного зла, сделавшего всю необходимую грязную работу, его примут. Быть может, он даже откроет истинное положение дел народу. Я верю, что волшебники могут быть достойны правды, как бы тяжела и бесчеловечна она ни казалась. Мы не магглы.
Для этого в первую очередь потребуется найти Воскрешающий камень. Тут я действую не одна. Я полагаю, тебе можно доверять. Не представляю, как может предать наследница двух Древнейший Благородных Домов, поэтому скажу, что за этим стоит Андреас Глезис. Полагаю, твой отец его неплохо знает, если посещает поместье Трэверса. Он сильный легилимент, владеет тёмными искусствами, но он в бегах. Твоему отцу желательно не знать о его планах на Воскрешающий камень...
Тут мы столкнулись с некоторым препятствием: найти его может лишь человек с кристально чистым сердцем и намерениями, не порождающими тяжелые вибрации. Те, кто его ищут, не попадают под такое определение, как правило, поэтому он до сих пор в Запретном лесу.
На нашем факультете есть человек, который подходит по описанию. Полукровка Уильям. Учится на пятом курсе. Только вот беда. Его внутренний хаос оказался сильнее даже смазки Григория. Он бессознательно противился навязанной воле, и саботировал бы дела, о которых просит "лучший друг".
Я постараюсь всё же что-то с эти сделать. А ты... Пожалуйста, выясни у родителей всё, что сможешь, про оставшиеся маятники, если они есть, про тех, кто за их сохранность отвечает, а также... про тех, кто знает, где находятся гримуары Дома Гайлис. Нам нужно знать, где можно пересечься с ними за пределами министерства, чью личину принять, чтобы они выпили из наших рук смазку Григория. Об этом и Габи попросила отца, лорда Ни-эйбо. Только вот за ним активно наблюдают, и сделать это ему объективно тяжело.

Ворота были уже близко, обрели ясные очертания гордые крылья вепрей, вспарывающие тьму.

 

[Miss Lestrange]

— С этим соглашусь. Дельфина явно не останется стоять в стороне, как мы уже и выяснили. Единственное, что мы можем сделать, это убедить её в том, что ее отец - «дьявол во плоти». Вхах. Да, с более менее гуманными идеями, но, навряд ли он действовал в наших интересах. Ему нужна была лишь власть, и бессмертие. — продолжала говорить девочка, иногда прерываясь, задумываясь, все таки, даже в своих мыслях она могла путаться, и лучше было бы все обдумать.

Она была рада, что нашла ту, с которой у нее можно найти много общего. Самое главное - понимания, что-ли.. Что больше, чем это, может понадобиться слизеринке? В особенности в дали от дома. Да и просвещать всех и вся в свои раздумья не может, слишком опасно, наверно.

— Если я и вправду научусь в совершенстве манипулировать кем-либо, и перекладывать все я вся на себя, это будет прекрасно. Даже более чем. — продолжала то ли уверенно говорить о том, что думает, то ли сомневаясь в каждом слове, которое произносит.

— Да, Дельфи обязана встретиться со своим отцом, Томом Реддлом, но.. Это будет.. Скорее опаснее, чем возвращение справедливости. Нет, как я уже и говорила, я буду делать все, что в моих силах, чтобы помочь отцу, родственникам.. И, конечно же, тебе. Не имею даже малейшего понятия о том, что произойдет, вытащив из Азкабана пару тройку человек, не имею понятия даже о том, что случится, воскреси мы того или иного из Темных Лордов, не имею понятия, что может совершить Дельфи, вытащи мы её из Азкабана.. Но помочь вам всегда готова, во что бы то ни стало. Чего бы мне это не стоило. — в этих же словах Милена была уверена. Она никогда не предавала близких ей людей, тех, кому обещала.. Все эти люди для нее на первом месте. Даже важнее собственных интересов.

— За пределами страны.. Да, и там может твориться полный хаос, но, пока сама в этом не смогу убедиться.. Не поверю, что есть место хуже, чем полностью завоеванная магглами Британия. — от столь холодного голоса слизеринки, у нее могли пробежаться мурашки по телу, но первокурсница была уверена, она говорит правду. Сомневаться в ее словах было нельзя.

— Вхах, а ведь и вправду. И в этом можно не сомневаться. Чистокровные волшебники рано или поздно «восстанут», принося большую угрозу магглам, а значит, им будет намного легче избавиться от нас поодиночке. Потихоньку. Не привлекая какого-либо внимания. — и снова согласилась Милена, продолжая смотреть вокруг. Наблюдать за листиками, что падают с деревьев.

— Вхах.. Воскресим Гриндевальда. Звучит настолько же абсурдно, на сколько и воскрешение Волан-де-морта. Но, стоит попробовать. Пробовать снова и снова, пока не добьемся прекраснейших результатов. Пока не удастся победить магглов. Вернуть Британию волшебникам. Только, навряд ли воскресить двух Темных Лордов в одно и тоже время будет хорошим вариантом.. Тут уже все намного усложняется.

Хорошенько обдумывая слова Камиллы, девочка и сама впадала в глубокие раздумья. Казалось бы, чего могут скрывать обычные студентки, что учатся даже не на старших курсах? Уничтожение огромного количества людей.. Воскрешение Темных Лордов.. Проникновение, как в Министерство, так и в Азкабан. Совсем ничего страшного. Подумаешь.

— Воскрешающий камень.. Хах.. мы обязаны, во что бы то ни стало, первыми найти этот камень. Не дать никому его достать, если так можно выразиться.. Я не смогу рассказать кому-либо даже о меньшей части того, о чем мы с тобой говорили. Я не способна предать кого-то. Даже тех же самых магглов. Будь у меня там близкие люди.. Я.. Я бы просто попала в.. Так называемую "ловушку". Поэтому, исходя из данных выводов, я постараюсь сделать все, что в моих силах, выведать все, что у меня получится, и.. И не предавать вас. — перестала молвить девочка, собирая красивые листики, и размышляя. Над многим. Над этой ситуацией, над.. Над всем, в общем-то. В голове девочки сейчас явно творится полный бардак.

 

[Камилла Белая]

Камилла поймала себя на том, что ей было очень хорошо в компании юной наследницы Дома Лестрейндж. Так свободно и тепло, как редко с кем бывало. В её преданности родителям и стремлении исполнить их волю, в поддержке чистокровных друзей, вне зависимости от того, к чему это всё приведёт, она в какой-то степени узнавала себя. Холод проникал всё глубже и глубже под мантию, тёмный воздух стал ещё более плотным и в нём закружился первый лёгкий снег. Касаясь влажных листьев, он сразу таял, но на рукавах мантии оседали маленькие кружевные кристаллики, делась перед гибелью своей уникальной красотой.
- Ты бы перестала любить своего отца, узнай, что он однажды погубит род человеческий? Я так не думаю... - грустно проговорила третьекурсница. Таким обречённым созданиям действительно лучше умереть, - голос её был уверенным, возможно, она знала, о чём говорит, - Но всё же... не с опустошенным поражением сердцем, не одинокими.

Изо рта выплывали облачка пара, суставы на пальцах чуть распухли от холода.

- Магическая Британия и правда пробила дно, с этим невозможно спорить, и мне очень нравится ёмкость твоей формулировки, - продолжила девочка. - Наша проблема, я полагаю, образовалась в результате чисток после поражения Волдеморта. Достойнейшии династии его поддержавшие, утратили власть и влияние. Благороднейшие волшебники в Азкабане. Отрицательная селекция, с этим ничего уже не поделаешь. С нами учатся потомки тех, кто сдавал благородных аврорам. И за эти преступления "светлых" никто не понёс наказания. Чего ты хочешь от этой страны? Гриндельвальд - единственный, кто может навести порядок в этом хаосе. Среди Пожирателей есть те, чьи предки ему служили. Про Андреаса Глезиса я наверняка не знаю, но полагаю, что именно так и было. Проверить нельзя, ведь почти всё, что касается этой войны подверглось безжалостной цензуре, правда была вымарана, память изменена. А я .. не задаю ему личных вопросов. Порой - редко- он делится чем-то сам. Он очень адекватный волшебник и осознаёт опасность Волдеморта. Я точно не знаю его цели, но то, что он думает в том же направлении, что и я, но в миллиарды раз эффективнее, я практически уверена. Хотя порой мне кажется, что этот загадочных легилимент, стратег - фаталист внутри и, несмотря на абсолютно тёмное мировоззрение и боевой опыт, намного в большей степени человечен, даже чем я, готовая пойти ради исполнения старого обета на любые жертвы. Но если я кому-то вообще доверяю безусловно в этом мире, то ему. Мы не одни. Это то, что нужно знать.

Слизеринка скрестила на груди руки, пытаясь согреть окоченевшие суставы, стирая с рукавов, ломая, эфемерное кружево снежинок.

- Если сейчас Гриндельвальд воскреснет и придёт к власти, ему предстоит не очень-то лёгкая и вызывающая восхищение задача. Уничтожение простых обывателей - обычных людей, ничем не примечательных, виноватых лишь в своей несовершенной природе. Женщин, детей, здоровых, больных, всех... И среди них будут те, что похожи на нас. Мы с тобой похожи, и они будут выглядеть примерно так же, и чувствовать то же, что и мы. Различия, конечно будут, нельзя сравнивать эмоции мага и маггла. Но едва ли их хватит, чтобы задушить эмпатию. Да, палачами будут сами же магглы. Но кровь всё равно будет на его руках, об этом будут знать все. Любить такого правителя и при этом не искалечить свою душу сможет далеко не каждый. Даже ближайшие друзья не разделили идеи Слизерина. А тут дело обстоит намного хуже. Ради спасения нашего мира и живой планеты, это дело сделать необходимо. Надеюсь, ты это видишь и понимаешь так же отчётливо, как я. И мы все знаем, кто бы с этой задачей справился идеально. Волдеморт не претендует на любовь, он никогда не будет править во имя созидания. Но он в данный момент очень нужен. Как огонь - гнилым зачумлённым трупам. Тем более, что воскрешать его так или иначе придётся, слишком много ценных знаний унёс он с собой в могилу, ни с кем не поделившись. Но нельзя этого Фенрира просто выпустить его в мир. А контролировать его очень сложно, почти не реально, тем более носителям тёмной метки. Если бы можно было бы, его бы уже воскресили. Тот же Нотт или Малфой. У них были маховики. Его может контролировать лишь тот, кто близок с ним по уровню силы, тот, кто сможет вовремя потушить очистительный огонь и принять власть во славе и триумфе. Гриндельвальд. Для этого ему нужно полноценное тело. После его воскрешения, которое произойдёт тайно и в тайне и останется, очередь за Волдемортом. Только полноценно его воскрешать нет смысла, да и опасно. Хватит тела, что материализуе Камель. Волдеморт - это символ в первую очередь. Под его началом Пожиратели, что тянут одеяло каждый на себя и каждый заботится лишь о своей династии и в глубине души считает, что комфортное созерцание угасания нашей расы лучше гибели в бою, наконец-то оторвут свои титулованные попы от обивки кресел и начнут активно действовать. Гриндельвальд в это время, я полагаю, найдёт, чем заняться, не привлекая внимание к факту своего существования, манипуляциями направляя необоримую стихию смерти. А в искусстве манипуляции, насколько мне известно, он был гением. И когда Смерть станцует с человечеством свой танец, Он Волдеморта уничтожит, отомстив за своё же убийство в тюрьме. Убийство безоружного чистокровного.
Рискованный план, но другого нет.
Будем действовать по пунктам. Сначала нужны связи и нужен Воскрешающий камень...

Третьекурсница улыбнулась с нежностью.
- Я знаю, что ты не можешь предать, - сказала она с теплотой в голосе, - по тебе это видно, юная наследница Древнейшего Благородного Дома Лестрейндж. И этим мы от магглов и отличаемся. Они предали Природу, у них другой эволюционный путь, не такой, как у нас. И ты не можешь их предать, потому что у тебя нет перед ними обязательств. Волшебники - защитники Земли. А магглы её губят. Они враги и паразиты. Ты никого не предашь, если будешь действовать в интересах нашей расы и всей живой планеты.
Но кажется нам всё же пора возвращаться. Смотри, как белы спины каменных вепрей. На них уже лёг снег. Скоро он покроет и эти красочные листья, и всё станет белым, как пепел.

В голове крутились сказанные нежным голосом обещания верности.

- Благодарю. Будем вместе, - резюмировала слизеринка, и девочки, развернувшись, отправились в обратный неблизкий путь.

 

[Miss Lestrange]

Локация первая.
Старт!
-----------------------------------------
Задание первое.
Отписать первый пост о том, что вы готовы.
(Мин 5-6 сложных распространённых предложения).
/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\/\

Подсказка к следующей локации:
Место, куда Хагрид принес очень много тыкв, но в ближайшее время от них ничего не останется, благодаря студентам, которые любят покушать.
-----------------------------------------​

 

[Таша Калашникова]

Темноволосая девушка собиралась на квест по случаю празднования Хэллоуина в школе. Мантия развевалась на ветру. Слизеринка достаточно давно не было около ворот Хогвартса. Здесь студентов ждала девушка, тоже со Слизерина

— Привет! Я уверена, что квест получится очень интересным, — проговорила Таша и улыбнулась змейке.

 

[Волков Павел]

Павел пришёл на место сбора. Он увидел студентов, которые тоже буду участвовать. Он приготовился зоюрустнул пальцами. Нагнулся, завязал покрепче шнурки и выпрямился. Начал слушать указания и услышал первую подсказку. Он сразу же побежал в то место, о котором думал.

 

[Арианна Липецская]

Арианна поспешила к воротам Хогвартса, когда объявили новое задание.
Подойдя к огромным воротам, Ари осмотреласб и увидела камень, на котором лежала записка. Развернув ее, она стала быстро бегать глазками, читая внимательно задание. Поняв, куда нужно двигаться дальше, пятиурсница поправила сумочку и побежала.

Она была готова на все сто.

 

[Калинина Алина]

Придя к воротам Хогвартса Алина увидела толпу студентов. Сегодня в Хогвартсе в честь Хеллоуина устроили квест. Алина подошла к воротам и сказала что готова. Тогда ворота открылись и все студенты будто на перегонки побежали к назначеным местам. Алина сразу же стала смотреть на свисток с подсказкой. Девушка стала сразу же разгадывать загадку. Поняв куда идти Алина взяла свою сумку и поспешила на следующие место.

 

[Арнелла Гапочка]

Второкурсница после интересных игр сидела у себя в комнате ожидаю игру своей подруги. Посмотрев на время она поняла что уже можно выходить.

Выйдя из комнаты второкурсница направилась к Воротам Хогвартса. Подойдя туда юная когтевранка увидела небольшую громко людей которые по всей видимости тоже пришли на игру.

Но слизеринки на месте до сих пор не было.- Наверное просто рано пришли.- подумала девушка.

Увидев подругу, приближающуюся к ним она улыбнулась ей и ждала пока первокурсница скажет правила и то что они будут делать.

 

[Виолетта Камышникова]

Девушка шла к воротам Хогвартса. Там намечался квест по случаю Хэллоуина. Дойдя, первокурсница оглянулась.
-Давненько я тут не была, -тихо проговорила брюнетка.
Найдя бумажечку, гриффиндорка сразу сориентировалась и направилась в то место.

 

[Камилла Белая]

Бывали нехорошие ночи, когда снилось невесть что, и Камилла просыпалась, хватая бледными губами воздух, судорожно впиваясь обстриженными почти под ноль ногтями в тонкую шелковую простыню цвета нефрита. Бывали плохие. Когда она и вовсе не могла заснуть, тёмно-зелёная мгла небольшой и очень высокой комнаты давила на неё со всех сторон, но сил на световые чары не было. В такие ночи она замечала, как нелинейно движется время, как тонок и хрупок на самом деле зримый мир, и как постоянен мрак, для которого он – лишь шаткая, ветхая ширма. А бывали совсем никуда не годные ночи. В них третьекурсница теряла уверенность в чём бы то ни было вообще, вплоть до своего существования. Неиллюзорными оставались лишь пережитая боль, сознание собственного бессилия и позорная жажда побыстрее найти свою смерть. Тогда она одевалась –как всегда скрупулёзно. Отслеживание каждой детали, каждой мелочи тогда, когда на неё с вероятностью на посмотрит ни один человек, приносило ей особое саморазрушительное удовлетворение. Шла бродить по окрестностям замка, пугая полусонных призраков, как всегда держа спину ровно и гордо, только слегка пошатываясь, ибо подсознательно воспринимала рельеф местности как иллюзию и часто оступалась. Наставник с тёмной меткой на руке объяснил, что это не безумие, а временная слабость, адаптация тонкой психики потенциального легилимента к его крайне жестокой, но эффективной форме обучения. Но Камилла и в этом до конца не бла уверена. Древний род матушки её многие назвали проклятым из-за давней традиции братьев и сестёр заключать между собой браки, кто-то считал их, таинственными гениями с нечеловеческой моралью, кто-то попросту выродившимися психами с садистскими замашками, совершенными телами и полностью изувеченным разумом. Девочка, имея лишь приблизительное представление об экспериментах бабушки и дедушки, ясно понимала, что «нормальные», с точки зрения большинства, маги на такое никогда бы не решились, и была готова к тому, что однажды ей придётся принять мрачное наследие, внутренне стать несколько не такой, как все. Но она не рассчитывала, что это будет настолько непросто. Было и ещё одно объяснение её состояние. Самое неприятное, но увы, весьма и весьма правдоподобное. На прошлом курсе, перед балом довелось ей повстречаться с Тенью. Тёмным существом с изнанки мироздания, описанным в учебнике по ЗОТИ, тварью с неизученной природой, влияющей на тонкие тела и на судьбу. Силой прогнать её не смог быи сам Мерлин. Девочка решила, что всё дело в собственной её душе, в её изнанке, влияющей на личность, победив себя… всего лишь на время, она, не дожидаясь губительного прикосновения Тени, разбалансирующего тонкие тала и коверкающего Судьбу, вплоть до скорейшего приближения смерти, бесстрашно коснулась её сама, и та растаяла… Как хорошо было потом на балу, будто свалился тяжкий груз с хрупких детских плеч. Только вот такая уж большая разница, кто кого коснулся первым? Нигде не написано, когда проявляются разрушительные эффекты от касания Тени. Сразу, через месяц или через год… Как же наивна была второкурсница, бросившая вызов неизбежности и мраку, что следовал за ней по пятам! Кто она такая, чтобы прикосновением прогонять высшую тёмную сущность?
«Я Белая Камилла из Древнего Благородного Дома Гайлис, наследница Древнейшего Благородного Дома Текела, потомок великого Экриздиса, верная подданная павшего, но не забытого Геллерта Гриндельвальда. Если я существую, я имею право творить чудеса!» – упрямо шептали пересохшие, потрескавшиеся и покусанные сизо-фиолетовые тонкие губы, только вот веры в себя медленно, но верно таяла.
Сейчас была именно такая особо неприятная ночь. Почти на границе территории школы, недалеко от Ворот с гордыми крылатыми вепрями белокурая третьекурсница, закутавшись в любимую свою, покрытую шрамами старую мантию, сидела, прислонясь к светлому, жилистому стволу старого бука, на голой земле, покрытой опавшей листвой, теоретически красновато-побуревшей, как старая запёкшаяся кровь , по факту –во мраке лишь неясно-сероватой. На ветке неопознанного без листвы кустарника выделялись пятном её белые шерстяные чулки,

внизу незаметно стояла пара аккуратненьких детских туфелек на пряжках и широких ремешках. Тонкие, хоть и сильные бледные руки, перепачканные голые ноги девочки были закопаны в листья, касались холодной, чуть влажной земли – так она чувствовала себя живой. Водянистые, почти белые глаза её закатились, белки тускло поблёскивали, как бельма мертвеца.
- Учитель, - звала она холодным шепотом, в уверенности, что обращается к легилименту лишь в мыслях, - учитель, пожалуйста… Ответь, побудь рядом… Аристократка обращалась к нему на «ты», как никогда себе не позволяла, как магглы порой обращаются к жестокому единому Богу, во власти которого, согласно религии, прекратить страдания «рабов», и властью он этой пользуется бесконечно редко.
Он не откликался. Быть может, это было уроком его, испытанием, ведь, согласно его словам, только полностью принявший безраздельное своё одиночество истинный маг может претендовать на чувство, напоминающее братство и единство с такими же одинокими, как он сам. Быть может – проявлением такта. Придя в себя, Камилла бы заболела от стыда, осознав, что проявила слабость, попросив о поддержке того, кто пытает её, приучая к безжалостности. Легилимент этого не знать не мог.
Тяжелый, влажный, насыщенный запахом прелых листьев ноябрьский воздух пропитывался шепотом третьекурсницы, постепенно становился всё холоднее.
- Учитель, прошу… Скажи, что ты не иллюзия, что ты есть, что существуешь, дышишь. Мне так одиноко. Моя подруга Ни-эйбо, что ты едва не убил, когда та была совсем ребёнком, кажется фантомом. Я вижу её каждый день, улыбаюсь ей, шучу с ней, но порой кажется, что всё это – лишь игра моего воображения, а на самом деле она бесконечно далеко. Тётушка моя, мудрая, всепонимающая златоволосая Хлоя, прекрасная, как первый утренний свет, далека, как и всегда, как бы ни была близка мне. Иногда мне кажется, что она – воплощение природы в моей голове. Позаботившейся о готических руинах, в которых мне довелось расти. Что настоящая Хлоя Текела давно мертва. Но к тебе всегда тянулось моё сердце, как к загадочной земле, оставленной бабушкой и дедушкой с маленьким сыном, будущим моим отцом. На ней зародились наши династии, её магия лелеяла нашу кровь. Моя родина – Соединённое Королевство, твоя – Аргентина. Но, мы одной крови. И уже то, что ты существуешь, даёт мне силы быть собой. Прошу, дай мне знак… Хоть мимолётным касанием мысли.
Слёзы ползли по белым щекам, слизеринка не замечала их, потому не стыдилась. Она вспоминала, как он держал её за руку во время кошмарной операции без обезболивающих чар. Сейчас она готова была пережить эту тяжелейшую пытку снова, лишь бы почувствовать такое прикосновение. Чтобы напомнить себе, как это было, она одной своей рукой обхватила другую. Хотя правая всегда была словно лёд, а левая нормальна, разницы в их температуре в данный момент не было – осенняя земля отдала левой руке свой холод. Если бы Камилла владела анатомической трансфигурацией, как Летиция Албрицци, не задумываясь бы уничтожила живые нервы на одной своей руке, чтобы на секунду поверить в то, что прикосновение – не её собственное.
- Молчание…Тебя не существует. Ты только в моей голове. Выдуманный от одиночества фантом. Если нет моих близких, может быть, нет и меня? Я лишь сгусток чьей-то неизжитой боли, принявший абсурдную форму тринадцатилетней девочки, верящей в возможность спасения родителей, но не находящей для этого силы? Демиург, будь ты проклят!
Шелест её шепота затих. Влажный воздух стал ощутимо плотнее, сдавливал голову. Минута медленно прошествовала в полной тишине. И после – жуткий, надрывный крик, очень условно имеющий что-то общее со звуками, издаваемыми людьми, огласил Запретный лес, спугнув с веток разбуженных птиц. Он стих, будто и не было его, но птицы ещё долго метались в потьмах, были слышны их крылья, удары о ветки и стволы.

 

[Цыган Аче]

Он не помнил, когда проснулся. Это бывало, что посреди ночи он просто поднимался с кровати, вставал на холодный пол, и подходил к столу, и начинал перебирать бумаги, а его лицо становилось немного сосредоточенным и хмурым. Иногда Уилл смотрел в окно, но ничто, даже время, не просачивалось сквозь воду озера, и не было понятно, что там могло происходить. Может быть, там было просто мутно и темно. Может быть, там водили хороводы козлы с акульими зубами. Наверное, там было легко потеряться. Уилл как-то потерял даже само окно. Он думал о том, что ему нужно занавесить его, чтобы случайно не попасть на шабаш к этим опасным рогатым животным. И думал о том, что кот тоже, вообще-то, потерялся. Причем тут кот? Снова этот сон. Возможно, он все таки не просыпался. И все еще спит и видит, как одевается, выходит за дверь и идет искать нужное дерево с нужным котом.
———
Уильям делал глубокий вдох и выдыхал клубы белого пара, который очень скоро сгущался, и расходился узорами в темноте, и медленно в ней умирал, и лунный свет никак не мог ему помочь. Но холод в эту ночь был практически незаметен. Или погода наверху была хорошей. Едва ли она, конечно, отличилась от той, что бродила сейчас внизу по влажной тоскливой земле, но Уилл смотрел туда и ему казалось, что здесь погода и правда была хорошей. Он совсем не мерз, и ветер был приятный, и он приятно шумел вместе с последней не опавшей листвой. Наверное, поэтому кот и выбирал всегда забираться на деревья. Или еще выше?
Он поднял взгляд на небо. Уже давно этот кот постоянно ходил из одной ночи в другую, постоянно из одной ночи в другую что-то у Уилла пытался украсть. Может быть, так он делал, потому что умел блуждать по звездному небу? Парень знал, что коты умеют многое. И летать под мостами. Он улыбнулся. Похоже, сон становился глубже.
Он схватился за одну из веток. Она была немного сырой, и уже успела сгореть на холоде, и на ладони составляла грязный, угольный след. Уильям начал слезать, медленно, как-будто бы вовсе не хотел уходить со своего места. Просто он не знал, зачем возвращаться, куда ему идти дальше. Надо ли? Что он вообще ищет? Но дерево хотело, чтобы он ушел, и недовольно цепляло его одежду и волосы. Уилл попытался рассмотреть, что под ним, но под ним была темнота. Он припал к стволу и начал аккуратно опускать ногу вниз. Возможно, там, в темноте, ничего и не было вовсе, и он сейчас упадёт. Должно быть, действительно упадет. И сколько придется падать в эту пустоту? Надеюсь, до завтра долечу. Он подумал, что было бы неплохо продлить полет и пропустить Зельеварение. Он так и не купил новый котел. Ветер усилился. Уилл слышал, как начали шуметь деревья. А потом услышал нечто ужасное громкое, совершенно не похожее на шум деревьев. Он резко уперся в тонкую ветку и она сломалась под ним. Юноша не ожидал в этот момент ничего. Он растерялся. И начал заваливаться назад. Ветви зарябили перед глазами, забили о тело. Дерево послало его от себя весьма некультурно, и он не мог что-либо сделать. Надеюсь, до завтра долечу.
Когда он открыл глаза, завтра так и не наступило. Он сидел на земле. Одна нога была зажата между сучьев. В руке Уилл сжимал кусок коры. Он дернул ногу, и ботинку пришлось слететь. Юноша невольно прищурился и, чуть пошатываясь, встал. После падений с борда он привык вставать. Это было обычно для него. Он не чувствовал, что что-то сломал. Только то, что расцарапано колено. А что еще можно было ожидать от охоты на ночных котов? Он поднял ботинок и, вернув себе приличный вид, отряхнулся. Ветки все еще были в его волосах. Он осмотрелся. Зачем кому-то понадобилось кричать в это время? Кричали для себя или для кого-то? Хотя это было бы удивительно, если бы у этих ворот нашлись не одинокие люди, решившие, что можно поиздеваться над тишиной. Но Уилл был не против удивительных вещей этой ночью. Он двинулся туда, откуда донесся звук. Он прошел сквозь заросли и заметил что-то белое, свисающее с куста. Юноша подошел ближе и увидел человека, сидящего у дерева, совсем не знающего об опасности этих штук. А вдруг деревья становятся такими только в это время года? Злыми и черствыми? Херня. В Запретном лесу они все такие. И всегда. Уилл внимательно смотрел на светловолосую мантию и понял, что смотрел долго. Впервые за ночь в его глазах была что-то кроме мрака и холода.
- Мне казалось, что я бы смог найти ее здесь. Ну, знаешь, такую птицу… Немного необычную птицу. У нее есть два белых хохолка на голове, - он поднял руки и изобразил нечто похожее на хохолки у головы. - И вместе пения она кричит, - он сделал паузу и, взглянув на знакомую девочку, слегка улыбнулся. - Я слышал крик неподалеку и решил, что это она, - он пожал плечами. - Но ее правда сложно поймать.

 

[Камилла Белая]

Порождённый лёгкой поступью мерный шум напитавшихся холодом и пахнущих желанием окончательной смерти под снежным саваном зимы осенних листьев, приятный и мягкий знакомый голос, едва уловимый нематериальный запах странных ночных авантюр и тёмного полёта в неизвестность, даже лёгкое, словно сон пушишки, прикосновение искреннего тепла… Всё это едва касалось сознания девочки, и не способствовало его выворачиванию с изнанки- пристанища сокровенных кошмаров - обратно на лицо. Но вот яркие, переливающиеся, хоть и незримые, всплески энергии не её собственной боли и вполне физический запах крови заставили её очнуться и прийти в себя. Зрачки медленно выплыли в положенное им положение, размытый слезами образ юноши с застрявшими в шевелюре ветками, через несколько секунд стал восприниматься как данная в ощущениях реальность.
«Это шутка, да. Всё, что касается этого юноши – отчасти шутка, отчасти та сторона серьёзности, которую видят лишь те, чей рассудок сбился с проторенных путей или же идёт через терни напрямик нарочно. Уилл. Едва ли Мерлину известно, отчего юноша, который по всем законам логики должен был бы видеть образ светловолосой девочки в ознобе, с закаченными глазами в нехороших снах, воскрешающих в памяти их первую встречу, едва не закончившуюся его гибелью, ко мне подошел сейчас… Нет вопросов, почему он здесь оказался. «Чистое сердце» Как сказал про него учитель. Его душу ведёт сама первозданная Магия. Я зыком религии можно было бы сказать Бог. Ходит своими тропами, порой пересекаясь при самых странных обстоятельствах, в странных местах с теми, кто смотрит в Бездну. Логика тут бессильна. Но это то, что отличает его от других, то, что помогло противостоять даже смазке Григория. И то, что позволило бы найти Воскрешающий камень, будь на то его собственная воля».
Девочка слабо улыбнулась в ответ.
- Вряд ли я помогу тебе ловить птицу, вольную по своей природе. Они так редки. Ведь много и тех, кто положились на волю человека, стали ему полезны, утратили внутреннюю свободу, обрели иное понимание счастья, стали успешными. Допускаю, что однажды я пойму, что я и есть эта неблагозвучная птица, и ты сегодня не ошибся вовсе. Наши заблуждения оказываются порой куда реалистичнее истины. Например сейчас я склонна верить в то, что мы с тобой действительно фантомы. Что обманувшись тогда, на мосту, мы на самом деле прикоснулись к правде слишком жестокой, чтобы нас не разрушить в то время.
Шепот слизеринки был холоден и странен, больше походил на ноябрьский ветер, чем на речь того, в чьей груди ещё бьётся сердце.
- Мне бы очень хотелось убедиться сейчас, что ты не видение. Давай поиграем в игру «Правда или действие», но чуть-чуть иначе. Она будет называться «Боль или желание». Если тот, кому выпал выбор, выберет боль – сделает другому больно. Тот , кого не существует, едва ли может причинить боль по-настоящему. Сразу будет понятно. Если желание – исполнит любое желание. Те, кого не существуют на это не способны, не так ли. Начнёт тот, кто севернее. На кого укажет палочка при сотворении заклинания компаса. Но если ты уверен в нашем существовании, и игра тебе не интересна, можешь предложить что-нибудь повеселее. Или просто оставить меня здесь.

 

[Цыган Аче]

Деревья склонялись к ней, неуклюже изгибались вокруг и перебрали костлявыми, высохшими конечностями, точно кучка шарнирных бродяг из трущоб с гнившим от Мусора нутром. Погода здесь была совсем другой. Она пряталась, скрывала свои шаги где-то в ужасно далекой неизвестности, может быть, за соседним кустом, и тихо пела какую то свою песню. У погоды всегда найдется какая-то своя песня. Сейчас она грустной совершенно не была - что за глупости - но была простой, без того, что можно было бы назвать хорошим или плохим. И все время пыталась ветром дотянуться до веток в волосах парня. Наверное, она огорчилась, когда он сам стряхнул их.
Иногда случается, что звезды падают и попадают в наш мир. Некоторые падают на крыши маленьких, перекошенных от времени домиков в деревнях; некоторые падают на носы кораблей; некоторые застревают в вершины гор. А некоторые падают в грязь среди деревьев. Камилла на упавшую звезду не была похожа. Но она была похожа на то, что осталось после ее падения.
Во всем виноваты коты. Это они скидывают звезды с неба. Коты любят нагло скидывать вещи. Точно они.
- Фантомы значит… - Уилл произнёс это тихо, последние слова, словно пар изо рта, растворились в воздухе и нашли свое продолжение в мыслях. Спустя несколько секунд он резко распахнул глаза и громко воскликнул, совершенно не беспокоясь, что напугает ту, что пряталась в тенях деревьев. - Э-э-э! Как это я выгляжу как фантом, а?! Каким образом, черт возьми… - он растерянно посмотрел по сторонам. Уилл казался крайне удивленным. Он указал себе на лицо. - Насколько должно быть невероятным воображение у человека, чтобы придумать такого потрясающего парня, как я? Ну это типо просто невозможно. Не в нашем мире точно! - он сложил руки на груди, и сжал губы, и раздраженно уставился в сторону. Делал он это совсем как прирожденный актер. Уилл недовольно покосился на девочку и слегка прищурился. - Знаешь, если ты хотела начинать эту игру первой, то у тебя неплохо получилось сделать мне больно, - он недовольно разглядывал Камиллу. Он взглянул на носки, висящие на кусту и подумал, что они очень опасно там висят. Возможно, кто-то уже готовится их украсть. Парень вздохнул. - Но… - Он облизнул слегка замерзшие губы. - Почему я должен быть уверен в нашем существовании? - на мгновение его тон стал действительно серьезным. Уильям опустил руки и продолжил. - Я имею в виду… Зачем это нужно доказывать? Я уверен в себе. Разве этого не должно быть достаточно? Ты такая глупая. Надеюсь, это не заразно, - он поморщился. - Тебе бы стояло перестать делать это. Задавать эти ужасные вопросы. Чем больше ты их задаешь, тем больше, - он покрутил пальцами у головы. - Их становится. Что тебе даст эта игра? Фу, какая гадость. Видишь, мне уже плохо от этого.
Все, что было у него в этот момент, так это только легкая улыбка. Наверное, он даже ни о чем не думал. Уилл подошел к девочке и присел перед ней корточки.
- Это сложно для нас. Поэтому порой не нужно искать причины для того, чтобы быть убежденными в чем-то. Даже если это все иллюзия, - он на секунду замолчал, а его пульс выдавал не биение, а собственную тайну. - Почему это обязательно должно быть плохо? - он смотрел на Камиллу. На ее щеках все еще блестели остатки звезды. Ему показалось, что сейчас он к ней прикоснется, но в итоге просто развел руками и усмехнулся. - Хотя по тебе не скажешь, что хорошо… А знаешь… - в его глазах вспыхнул огонек. - От этой игры ты хотела получить веру в то, что мы реальны? Я могу дать тебе нечто получше. - Уилл щелкнул пальцами. - Люди любят чудеса, верно? О, прошу, скажи, что ты их тоже любишь, ладно? Ведь специально для тебя я готов одно совершить. - Он подмигнул. - Я могу исполнить твое желание. Если хочешь, можешь считать, что это мой ход после того, как ты сделала мне больно своими словами. Ну как? - юноша встал. Он изобразил крайне унылое выражение лица и тоном, словно вернулся во времена, когда еще был висельником, произнёс. - Или я просто оставлю тебя зде-е-есь?… - Он тихо хихикнул.
Он этого не замечал, может быть, совсем не придавал значение. Но ему было на самом деле интересно услышать ее желание. Она стала первой, от кого он действительно хотел это услышать. Это было необычно. Ему нравились необычные вещи. Возможно, ей следовало прятаться от ночных котов. Потому что они тоже любили необычные вещи.

 

[Камилла Белая]

Губы девочки странно дрогнули, было не очень понято, то ли она всхлипывание подавила, то ли страшновато сделала попытку улыбнуться.
- Ты знаешь, твоя форма фантомности ещё безнадёжнее моей. Со мной всё ясно. То, из чего меня сделали, видимо, причиняло боль не только странно встреченным Уиллам, но и самому демиургу, не находило выхода в его мире, но требовало его, так образовалась я – здесь. А вот то, из чего сделали тебя, не вписывалось в их мир по другой причине… из-за яркости, чудесности. Это намного страшнее. Быть чудесным, когда вокруг чудесам нет места.
Голос звучал так, будто бы живому человеку и не принадлежал уже, а был частью переживающий не самый оптимистичный период, а потому жестокой ноябрьской природы. Легко было подумать, что слизеринка просто тронулась рассудком.
- Думаешь, люди любят чудеса? Да они их ненавидят. Маггловы дети – ждут их, как собаки с рабьей душой – подачки от хозяина. Когда же получают, ищут им комфортные объяснения, мало кто хочется знать правду о наличии силы, которую на нынешнем уровне развития им невозможно ни понять, ни тем более, контролировать. Но если всё же они докапываются до того, что чудо сделал человек, они ему это не прощают. Редко – пытаются делать из него доброго бога , приспособив под себя. Чаще - сжечь как дьявольскую потенциальную угрозу. Чаще же всего даже для этого не хватает смелости – высмеивают, стараясь обесценить, укрепив стены комфортного для них мирка, не пропускающего правду, пронизанного иллюзией контроля. С магами ещё безнадёжнее: для нас чудо – долг. Гордая кровь Древних Богов обязывает нам принимать самую мрачную правду. Нам не на что надеяться. Единственное, что мы можем – во имя прекрасного использовать все имеющиеся у нас ресурсы, не очень похоже на чудо… Когда не хватает сил, ищем другой путь, более долгий, более хитрый, требующий больше труда и терпения, больше жертв. В конце концов либо достигаем цели, либо гибнем на полдороге. Самое забавное, - девочка довольно зловеще скривила узкие губы, - ты и правда можешь совершить чудо. То, что я никогда не пойму. Используя силу, которую не получается обуздать и контролировать, не разрушая её, чем-то напоминающую божественность. Не в рациональном, мажьем понимании, скорее в христианском. Это едва ли докажет то, что ты существуешь, скорее уж обратное. Но, ты прав, едва ли это будет иметь значение - когда есть дела поважнее, глупо пытаться познать свою суть, не имея достаточного количества надёжных фактов. Ведь побочным эффектом от этой попытки может стать спасение магического мира. Возможно, есть резон попробовать…
Тонкие пальцы с чёрнотой под ногтями вновь погрузились в опавшие листья, глубоко зарылись в сонную плоть земли. То ли девочка начала наконец чувствовать холод в полной мере, то ли волнение всё же пересилило давший уродливую трещину самоконтроль: её стало заметно колотить.
- В запретном лесу есть неприметный камушек, маленький такой, речной. Потерянный там по непростительной беспечности и до сих пор не найденный. Многие пытались его найти, но тщетно. Для обретения Дара Смерти, как и Философского камня, необходима либо редчайшая гениальность, либо… чистое сердце. Сколько обезумевших вдов мыкалось по чаще, не все из них вернулись, сколько детей потерявших хозяина фанатиков. Ни об одном случае, когда бы камень искали ради знаний, мне рассказано не было. Хотя он – это ключ ко всем унесённым в могилу секретам гениев прошлых эпох, вплоть до волшебников, которых магглы считали богами. К знаниям самого Водана или Тота… Волшебный мир… Угасает. Из него уходят не только знания, но и чудо. То, что отличает его мира магглов. Он давно уже стал его специфической копией, с той лишь разницей, что мы используем экологически самый чистый вид энергии, не особо это сознавая и далеко не всегда предпочитая магию грязным, вульгарным технологиям. Предназначение магов – не старея, подобно Древним Богам, защищать и приумножать красоту живой планеты, а не выкачивать из неё ресурсы, удовлетворяя примитивные свои потребности, бессмысленно плодя себе подобных однодневных паразитов.

Нам ещё можно вернуть и силу, и славу, и величие, и саму потерянную суть… А нашей планете – чистоту девственной природы. – Кто бы мог предугадать в этом перепачканном существе наличие таких залежей холодного, гордого пафоса? - Но для этого нужны потерянные знания, ключ к которым, по мнению далеко не глупого легилимента, ты в состоянии найти, если на то будет твоя свободная воля.
« Древние Боги, что я творю, - закатила глаза трясущаяся девочка, - зачем я говорю про человека, который пытал его? Зачем я вообще всё это говорю? Если бы сказала основную причину моего стремления – добыть знания, позволяющие вернуть мать и спасти душу отца, - был бы шанс, Уилл человечен. Но… Наверное, я просто не хочу его использовать. Губит религиозное отношение к чуду, которое не подразумевает продуманной манипуляции? Так не ведут себя истинные маги. Но… Так ведут себя… Друзья?..»
Осязаемый взгляд почти белых глаз с расширенными в темноте безднами зрачков вновь опустился на юношу.
- Уилл. Ты сможешь найти и принести мне этот камень, если у тебя будет артефакт позволяющий это сделать?
И ещё, - сказала слизеринка, вытирая подсохшие и наконец-то воспринятые слёзы рукой , размазывая по лицу землю, - теперь я знаю заклинание Обливиэйт, поэтому не попытаюсь тебя убить. Но я не люблю его, не хотела бы его применять. Было бы неплохо, если бы ты пообещал поверить в то, что другие истинные маги никогда не плачут.

 

[Цыган Аче]

А она была все такой-же. Суровой, холодной, гордой, переполненной всеми этими запутанными, очаровательными мыслями, чем-то похожими на стрекозиные крылья. И она была совершенно естественной, совершенно такой, какой могла бы быть только она одна. И он осознавал, что это было совсем не важно, где она находилась. Он осознавал, что тогда, на причале, дело было вовсе не в месте, а в самой Незнакомке. Бывают люди, которых не видно среди мира. А бывают люди, не знающие, что нужно жить в этом мире. Возможно, не она оказалась там, где упала звезда, а звезда упала там, где была она.
Камилла напоминала ему Титу. Титу всегда было сложно понять. Она начинала говорить о том, какого цвета стекла бить было запрещено, а потом ругалась и твердила что-то о том, что у ее собаки было просто отвратительное имя. Хотя у нее никогда не было собаки. И ее речь, и ее странный акцент - все ей подходило. Камилла говорила о другом, однако это ей тоже подходило. Она многое понимала. Но Уилл все еще считал ее глупой. Возможно, это подходило ей больше всего. В его глазах она была глупым Белым Зверем, который верит, что люди ненавидят чудеса. Он не был с ней согласен. Он был просто убежден, что чудеса - это то, что нельзя ненавидеть. Это всего лишь чудо, обычная штука, на это способен любой все еще живой человек. Поэтому он не любил много думать. Тогда приходилось искать в вещах плохое.
Уилл слегка нахмурился.
- Нет, - парень замотал головой. - Нет, нет и нет, - он замолчал и недовольно посмотрел на Камиллу. - Как ты… О-о-ох Боже, - он сложил ладони в молитвенном жесте и поднял голову к небу. - Дай мне сил!.. - Уильям резко хлопнул в ладоши и раздражено обратился к девочке. - Какого хрена ты делаешь это? Ты должна загадывать желание, а не спрашивать у меня, могу ли я это сделать, черт возьми! Разве ты не знаешь правила? Эй! - он крикнул куда-то в сторону, может быть, погоде, может быть, просто деревьям. Может быть, зубастые козлы преследовали его и он крикнул это им. - Почему никто не объяснил ей правила?! - Уилл вновь осуждающе уставился на девочку. - Это самое настоящее неуважение. Ты не веришь в то, что я могу это сделать? Знаешь, я не появляюсь перед каждым в этом лесу и предлагаю исполнить их желания, - он страдальчески вздохнул и указал пальцем на себе. - Мое дело - чудеса, твое, - он указал на Камиллу. - Не задавать глупых вопросов. Ясно? На этот раз я закрою на это глаза, - он сделал паузу. - Да, я МОГУ это сделать. Но, - Уилл пожал плечами. - Если ты уверена, что мне нужен артефакт для этого, я не буду сопротивляться, - на его лице сейчас уже не было той наигранной злобы. Вновь вернулась легкая улыбка. Он хмыкнул и прищурился. - Конечно, я верю. И я верю, что в это время те крикливые птицы здесь не водятся.
На самом деле он даже не думал о самом камне. Ему как-будто бы это и не было важно вовсе. Наверное, это было важно. Наверное, он немного это понимал. Но этот юноша был занят другим. Его мысли были заняты чудесами, девочкой, перепачканной в земле и историей, в которую она его вновь втягивала.
- Ну что, точно уверена, что хочешь именно этого? - он не стал ждать ответа. - Да плевать. Ты точно этого хочешь. Договоры я составлять не люблю, так что давай обойдемся только этим, - Уилл протянул девочке руку.