Северная башня

[Калинина Алина]

Алина прибежала на Северную башню и увидела ингредиент. Рядом почти не было студентов, но Алина знала что скоро будут и тут все. Алина взяла ингредиент и поспешила дальше.

 

[Ксения Федотова]

- Мм?.. Выглядит вкусно...
Девушка попробовала и в очередной раз убкдилась, что это похоже на икру. Взяв маленькое ведёрко, она огляделась и направилась дальше.

 

[Арианна Липецская]

Пятикурсница решила напоследок посетить Северную башню. Считая ступеньки в уме, она наконец забралась и увидела Красную икру в небольших блюдцах. Арианна взяла одно блюдце, съла немного икры оттуда, а оставшуюся на блюдце, понесла с собой в кабинет зельеварения, ведь именно там, она готовит зелья.

 

[София Витка]

София зашла в скверную башню и нашла икру! Да именно икру, которую она не особо любила. Она взяла себе баночку на всякий случай, ведь кто знал может она пригодится для зелья. Да и самой хотелось попробовать икру. Это был уже четвертый ингредиент. Осталось совсем чуть-чуть.

 

[Andrew Schultz]

В поисках тихого места я забрел сюда, взял с собой перо, палочку и блокнот, сегодня я снова разрабатываю свои заклинания, я почти доделал первое, остались мелочи. Задумавшись и засмотревшись на небо я случайно пробубнил « Апарекиум» - проявляющие чары. Взор мой упал на стену, мелкими буковками там было написано невидимыми чернилами «я не люблю зельеварение». Упав в мысли и разработку заклинания, надпись пропала, ну и ладно, это не важно.
Мое заклинание подразумевало, что в бое оно поможет на минут так 10 ослепить противник, так же оно откидывает его, что точно даст фору в нужной ситуации.
Вдруг, я увидел девочку, они свистела какую-то быструю мелодию. Она была из Слизерина и показалась мне довольно красивой, странно, такого я никогда не замечал в людях. Стемнев, я устал держать палочку и говорить «lumos maxima» и ушел из этого места, хотя оно мне понравилось, здесь мне легче думать насчет заклинания, и я рассчитываю встретить ту девочку снова, я ведь так к ней и не подошел.

 

[Камилла Белая]

За окнами стояла глубокая ранне-весенняя ночь. Дышащая влагой уже слегка подтаявшего снега, окутанная плотными, мягкими облаками. Безлунная, беззвёздная, безветренная и молчаливая. Тонконогая четверокурсница с аккуратной сумочкой, в простом голубоватом платье, напоминающем эктоплазму призраков, пробиралась по лестнице, не зажигая света, руководствуясь каким-то древним чутьём, доставшимся волшебникам от древних обитающий в глубинах тварей, способных чувствовать кожей разного рода преграды. Пропуская через себя токи магии, которыми было пронизано пространство, по странным завихрениям их течений, девочка делала вывод, как сделать следующий шаг, куда поставить ногу. Она проделала неблизкий путь до Северной башни, не зажигая на кончике палочки свет, чтобы не будить скучающие портреты, не привлекать к себе малейшего внимания. Ей нужно было сделать нечто важное, что совсем не терпело внимания непосвященных. Добравшись до самого верха лестницы и сделав вслепую ещё один лишний шаг наверх, чуть не потеряв равновесие, Камилла оказалась у двери в кабинет прорицаний.
- Алохомора, - шепнула она, достав палочку из одолламской церберы.
Дверь отворилась бесшумно, тяжелый воздух сразу залепил лёгкие, пахнуло безумной смесью, казалось бы, совершенно не сочетающихся друг с другом благовоний, курительных смесей. Девочка скользнула внутрь, тихонько прикрыв за собой дверь. В кабинете царила полутьма - фосфоресцировали магические кристаллы, слегка пульсируя, светились хрустальные шары. Из любопытства слизеринка глянула в один из них, там, беззвучно хлюпая воронкой, словно поджидала её морда дементора Азкабана. А быть может, простой и незатейливый слив обыкновенной раковины. Прорицания - наука туманная.

 

[Софья Салагаева]

Необыкновенно спокойная погода за окном. Чувство некой тревоги на душе. А что если их соединить? Так и получится идея практически бесшумного шествия по ночному замку, в поиске таких же жаждущих большего, нежели сон, как она сама. По крайней мере, первокурснице одетой по обыкновению комфортно, в какие-то, потертые на коленях, широкие бывшие когда-то серыми, но на данный момент выцветшие до тёмно-серого, будто желавшие слиться белыми с кучами подтаявшего снега за пределами замка, джинсы и обыкновенный, будто снятый с чужого плеча, хотя это так и было, свитер, канувшего в лету кузена, но жестоко отобранный и сохраненный то ли, как память, то ли, как одна из самых удобных для таких вот похождений вещей.
Необыкновенно было, бредя по корридорам не замечать толп учеников, а заглядывая, в редкие в этой части замка, окна и звезд, обыкновенно горящих на небе, тоже. Эта мрачность привнесла лишь один положительный эффект, заставив вспомнить все события бывшие до сего дня. "Зелье. Что-то про зелье определенно было...", еле передвигая ногами, что значительно замедляло шаг, но давало мозгу время на обработку отложенной на черный день информации. Решив, что данные эти вспомняться сами, коль будут во истину необходимы, девочка неторопливыми шагами приблизилась к башне, кажись северной, где ранее нога ее не ступала.
Легко и тихо взбежав по ступенькам, внимание первокурсницы привлекла приоткрытая дверь, ведущая в кабинет прорицаний. Плавно зашедши в зловонное, окутанное туманом будущего пространство, фигура, что по видимому и отперла дверь стала знакома.
-Здраствуй, ночной странник, - с ухмылкой на губах, слегка покусанных, что свидетельствовало о скучности такого предмета, как истории магии, где помимо этого и заняться нечем, спиной облокачиваясь о дверной косяк, произнесла когтевранка, - что ж, я помню твои слова об оборотном зелье, не уж то, пришел момент начать их воплощение в действительность?

 

[Камилла Белая]

Глядя в самый центр сосущей воронки в глубине кварцевого артефакта, девочка скривила тонкие губы: если ей всё-таки удастся сварить оборотное зелье до того, как её поймают, и под видом сотрудника Министерства встретиться с тем, кто сможет вернуть отнятый годовой гримуар, случится одно из двух: или у неё в руках окажутся знания, пользуясь которыми, Экриздис выживал на острове в тёплой компании высасывающих души порождений изнанки мироздания, или, если план раскроется, её отправят за подобное к дементорам без предварительной подготовки.
- Да, да, я обязательно почищу зубы перед сном, - шепнула она темноте "слива", и вздрогнула всем телом, явственно уловив присутствие ещё одного живого существа. Аура была очень мощной, была пронизана свободой, напоминала ощущение от полёта на фестрале над штормовым морем, никак не вязалась с возрастом орлицы-первокурсницы, но никому, кроме неё она принадлежать не могла.
При звуке её голоса тревога ушла из сердца слизеринки. Девочка склонила голову в знак приветствия и шепнула.
- Я рада, что ты здесь. Не стала напоминать тебе, ведь это опасное дело. Но раз ночь привела тебя сюда, значит, для тебя оно тоже важно. Такое внезапное появление могло повлечь за собой непредвиденную гибель тончайших предсказательных приборов, но хаоса в кабинете от этого едва ли бы стало заметно больше.
Всё необходимое у меня с собой в этой сумочке.
Девочка похлопола по боку полуживой, голубоватой с сиреневатыми прожилками вещицы.
- Подарок тёти Хлои. Одному Мерлину известно, из лепестков она или из век магглорождённых, но вместить в себя может примерно столько же, сколько старая бисерная сумочка нашего министра, по слухам до сих пор периодически выплёвывающая такие предметы, как, например, маггловский мопед. Там и ингредиенты, только бы пиявки не расползлись, и фартуки, и разборный медный котёл - очень удобная штука.
А нам надо, - девочка сдержано махнула рукой в сторону края круглого помещения, - вон в тот люк на потолке. Я заметила, что туда утягиваются пары от курений, пригляделась -там даже не замаскированных ход, очевидно, на чердак. Туда нам и нужно. Там запах ьточно никто не учует. Надеюсь, ты не против полазить по шкафам с риском разбить все эти ценные обсидиановые зеркала для связи с "миром мёртвых"?

 

[Софья Салагаева]

-Опасное, да не настолько, сколь опасна деградация, благодаря бессмысленному времяпрепровождению в тоннах скучных, не имеющих идей иль целей, книг или, в еще более пугающих случаях, меланхоличное созерцание потолка собственной спальни, в лучшем случае гостинной, - эта ночная и столь своевременная встреча несомненно разбавила, скрасила досуг, сделав прежде задумчивую, погруженную, по своему обыкновению, в глубины собственного рассудка, открытой для диалога и работы над действительно стоящей того вещью.
Сквозняк видно зашебший в помещение сквозь все еще приоткрытую дверь, пробрал девочку, запуская полчища мурашек по ее спине. Сделав шаг вперед, изменяя столь удобную расслабленную позицию, девочка прикрыла дверь. Теперь это помещение стало еще более пахучим, однако шанс быть замечаными приведениями или полтергейстом значительно снизился, ведь теперь слова злесь протзнесенные впитывал в себя лишь камень, что явно не сможет открыть кому-либо столь отважные их планы.
-Коль сие чудо мира волшебного будет разбито не то что на совести моей не будет ни капли сожаления, да даже легче станет, меня весьма напрягает это изобилие бессмысленных вещей способствующих познанию того, что изменить ты уже не в силах, - девочка ухмыльнулась, а после внимательно всмотревшись в расположение этих весьма нетипичных, но прекрасно выполняющих данную роль, лестниц-шкафов, она резко начала это восхождение, что было довольно быстрым и, к счастью или к сожалению, безболезненным, - Ох, как тут пыльно, - чихая произнесла она, забравшись в отверстие люка и сейчас смотря на собеседницу сверху вниз.
Вокруг было действительно неубранно, а коробки с то ли с все теми же волшебными агрегатами, сделанных не по последней моде или испорченных нерадивыми студентами, лишь дополняли пейзаж, создавая законченную картину места, пребывание где, доставляло любопытство с примесью азарта, словно по кровяным канальцам, пронзившего тело девочки.
-Давай мне сумку, чтоб уж точно не потерять пиявок, а то не слишком долгая их жизнь так и не принесет нам блага.

 

[Камилла Белая]

Слушая голос юной орлицы, Камилла осознала себя какой-то чересчур сентиментальной. Да, она заплатила высокую цену, чтобы иметь возможность свободно парить над землёй, но того, что символизируют крылья, она в себе не чувствовала. Да, шляпа не ошиблась, отправив её на змеиный факультет. Много горечи, ещё больше яда, умение придумывать планы и чувствовать ситуацию, но свободно и гордо парить досталось другим. Именно тем, кем Гринделвальд, если был жив, по-настоящему гордился, воспринимал бы как похожих на себя. "Ну мне всё равно, оставим восхищение орлам, а наше змеиное дело - просто придумать, как тихонько его возродить", - утешила себя слизеринка. Рядом с Соней она чувствовала крылья. Её переполняла свобода, но было и немного больно, просто потому что свобода сестра перемен, а желать остановить мгновение - совершать преступление против самой её идеи.
Девочка чуть слышно прыснула при словах о предсказательных приборах, ведь идея предопределённости будущего будила в ней очень схожие чувства, и протянула когтевранке сумку на широком, очень нежном ремешке, по которому пробежали спазмы. Сумка испуганно затрепетала, поменяла цвет на фиолетовый, посла едва заметными морщинками-складками, но в руках первокурсницы, видимо, расслабилась, снова стала гладкой и голубоватой.
Процесс покорения шкафов Камиллу позабавил бы, если бы не пыль. Так или иначе, она была достаточно аккуратна. Стеклянные вставки стеллажей угрожающе вибрировали, маятники эпилептически дёргались на тонких цепочках, но когда девочки добрались до достаточно высокого высокого потолка, все приборы остались в целости и сохранности. Даже в полутьме был виден круглый контур люка. Клубы густого, неразвеявшегося с вечера дыма медленно уползал в щель.
- Алохомора, - прошептала белокурая слзеринка, сохраняя равновесие, направив палочку на люк.
Что-то явно произошло, поток сквозняка, уносящего дымный, застоявшийся воздух, усилился. Камилла толкнула пальцем люк, на девочек посыпалась пыль и какие-то щепки, дверца поддалась.
- Какое счастье, что не пришлось пользоваться менее аккуратными отпирающими чарами, - проговорила она чуточку мрачно, оттолкнулась ногой от шкафа, подтянулась и скрылась в тёмном круглом отверстии. Потом оттуда показалась рука. Она затянула на чердак довольно лёгкую первокурсницу.
- Надеюсь, ты не поцарапалась... Я старалась.
Четварокурсница тихонько прикрыла люк и прошептала "Агглутиум", чтобы незваные гости им точно не помешали.
- Люмос максима, - сказала она тихо, но чётко, и отправила под потолок сгусток магического света.
На чердаке окон не было, а добротная крыша не имела щелей, свет не пропускала. В коническом помещении на балках были сложены какие-то ящики, на удивление ровно, было изрядно пыльно. Хорошо, что магия позволяет убираться сравнительно быстро.
- Думаю, эта каменная балка подойдёт для того, чтобы относительно безопасно развести на ней огонь.

 

[Софья Салагаева]

Приняв из рук Камиллы сумку, в тот момент заметно съежившуюся, как бы показывающуб недоверие, даже в некотором роде боязнь тех действий, что могут быть направлены против ее материи, девочку поразила разумность этого "существа". Морщинки на столь нежном материале, что вскоре, как по волшебству исчезли, окутывая руки когтевранки небывалой нежностью сокрытой, как ей показалось, не только в материальном существе сумки, но и чём-то большем, на уровне сознания расслабившегося в ней, больше не желавшего защищаться, оскалив зубы, а наоборот подарить тому, кому хозяйка ее передала свое тепло. Этот момент улыбнул первокурсницу, однако эта, на все сто пятьдесят процентов пропитанная солнцем и теплом, ухмылка была сокрыта в глубине души, ибо выказать ее наружу, сейчас, логичным не представлялось.
Внимательно следя за слизеринкой, дабы не упустить чего из виду, да и потому что делать больше было нечего, девочка, не выдержав этой пыли, тихонько чихнула, после чего, уже не имея возможности держать себя серьезно, как было привито с детства, ровно и горделиво, негромко, дабы не нарушить ночной покой всего, ее окружавшего, рассмеялась. Этот смех не был показушо жизнерадостным, выказывающим почтение, благодарность за очередную бездарную шутку или анекдот. Однако он был счастливым, однозначно счастливым, пропитанным, невесть откуда взявшейся, радостью, но с капелькой грусти об уходящем моменте в конце.
Придя в себя, вновь обретя серьёзность девочка ловко ухватившись за руку слизеринки, высунувшуюся с чердака задезла в эту черную бездну вслед за ней. Чердак, к удивлению первокурсницы, оказался весьма просторным и, благодаря стараниям слизеринки, довольно чистым помещением. Переключив внимание с созерцания нового для нее места на собеседницу, девочка сказала:
-Ну, она достаточно широка, чтобы обеспечить хотя бы сравнительно безопасную обстановку для его разведения. Однако случись там, внизу, достаточный ветерок, что маловероятно, пламя может и перейти на эти ящики.

 

[Камилла Белая]

Очищающие бытовые чары, такие, как Экскуро и Тергео, да и вообще чистящие, давались четверокурснице уже с лёгкостью даже в невербальной форме, привести в порядок чердак не составило труда, хотя и заняло какое-то время.
Девочка внимательно осмотрела открытые участки тела первокурсницы, но ссадин не обнаружила. В ответ на её реплику, Камилла ещё раз скептически осмотрела балку и помещение в целом.
- Я заклеила проход заклинанием, теоретически, сквозняка быть не должно. Но могу ещё и запечатать. Я читала в одной из пособий нашей библиотеки, что если очень преуспеть в запирающем заклинании, оно запечатывает не только вход, но и другие возможные лазейки. Не думаю, что у меня так получится, но попробовать можно. Слизеринка сосредоточилась, казалось, перестала дышать, застыла. Глаза её закатились, в обрамлении красноватых, припухших век тускло и зловеще поблёскивали белки. Через минуту она неприятно дёрнулась, словно шоколадная лягушка, которой отгрыз голову первокурсник, выписала кончиком палочки прямоугольный серп, направив её в сторону люка, и проговорила "Коллопортус".
На вид ничего не произошло.
- Если мы задохнёмся или угорим, можешь меня поздравить, значит, я лишила нас всякого притока свежего воздуха. Ящики довольно далеко, пожара не должно случиться. Вряд ли мы будем варить зелье на адском огне, а обычное пламя контролировать не так уж и сложно. Вызывать струю воды из палочки заклинанием Агуаменти я уже научилась, благодаря учебнику по трансфигурации, также, благодаря дополнительной литературе, знаю, как вызвать более мощный поток воды заклятием Аква Эрукто. Делать это я никогда не пробовала, хотя я чувствую стихию воды, очень надеюсь, что такой необходимости дело не дойдёт, и с колдовским огнём всё ограничится простыми отменяющими чарами Финита.
Девочка засунула руку в несколько смутившуюся, побледневшую сумку, висящую на плече первокурсницы, и стала приманивать защитную одежу, пару тонких с виду фартука и две пары почти невидимых перчаток, зачарованных так, что не уступали перчаткам и фартукам из драконьей кожи, тонкие серебряные инструменты, тигли, разные ступки, пестики и ингредиенты, раскладывать их на чистую, относительно ровную и широкую поверхность каменной балки.
Самыми последними появились сосуд Дьюара с родниковой водой, тренога и разборный медный котёл.
Заклинанием Мобилиарбус слизеринка передвинула два ящика поближе к балке, чтобы на них удобно было сидеть, желтые искры заклинания Спанджифай ознаменовали то, что по мягкости они теперь не уступали самым уютным креслам, при желании на них можно было даже прыгать, вот только неизвестно, что при этом произойдёт с содержимым этих ящиков...
Камилла скрепила длинные волосы серебряной заколкой, напоминающей рогатый полумесяц и одновременно - раскрытые крылья, предложила такую же когтевренке.
- В нашем роду с глубокой древности скрепляют волосы именно так. По легенде именно так делали первые истинные маги.
Девочка достала из наружного кармашка подрагивающей сумочки маленький свиток пергамента с рецептом, который дала староста.
- Лучше ознакомиться... К счастью, перетирать живых пиявок нам не придётся, если я всё правильно понимаю, хорошо, что я захватила и сушеные...

 

[Софья Салагаева]

-Надеюсь, что проверять получилось у тебя иль нет не придется. Скучно как-то умирать от рук пламени, когда есть варианты и интереснее, и мучительнее. Однако в случае, если мы задохнемся, угорим, в принципе, падем тут, за этим процессом, поздравят тебя с успехом лишь люди, возможно, пришедшие на "похороны", - произнося этот по сути не имевший смысла, а лишь заполняющий тишину монолог, девочка заправила за ухо прядь волос, постоянно наровящую закрыть обзор, - но это все действительно маловероятно. Пожар на таком, приближенном к бытовому, уровне одолеть сравнительно легко, даже с моими не столь глубокими познаниями в магии, - опустила себя, от размышлений о безвременной кончине к, на этот раз, менее суровой действительности, когтевранка.
Набор предметов, извлеченных из сумочки был стандартным. Его девочке уже приходилось созерцать, когда ее, через несколько месяцев спятивший, учитель, дряхлый старичок, любивший погорланить о своих заслугах, да о сути всего мироздания, провозгласил ей, что в один из безоблачных дней детства они будут варить оборотное зелье. Процесс в голове девочки не отложился, видимо детский рассудок списал его за ненадобностью, а может эти воспоминания и хранятся где-то в глубине "карты памяти". Единственное, что она помнит, так это вкус, что пришлось ей испробовать, дабы превратится в этого мелкого щуплого старичка-преподавателя, только на этом моменте умерившего свое желание научить ее столь важному умению, учитывая судьбу семьи и родителей ее, постоянно находившихся на мушке у министерства. Тот опыт был несомненно важен для девочки, жаль было лишь учителя, через 2 дня схваченного аврорами якобы за содействие в совершении зловредных деяний и помощь в трудах отца Сони. Посаженный в Азкабан, через 2 месяца он погиб. Шаткий, старческий его рассудок к такому готов явно не был.
Приняв из рук Камиллы заколку когтевранка умело забрала волосы, хоть и не бывшие сильно длинными, но все же мешавшими ей в подобных делах, где любой случайно опавший волосок может стоить недель труда и стараний, порой не ее одной.
-Жаль, что не придется, - с сарказмом произнесла девочка, глазами пробегая по пергаменту с рецептурой, что был аккуратно взят из рук слизеринки, - помню, как учитель мой в мои лет 6-7 обучал меня процессу приготовления сего зелья, - все же решила огласить эту историю первокурсница, - тогда это был настоящий ад. Для меня в принципе чуждо зельеварение, по причине гиперактивности, присущей с детства. Сейчас я научилась выполнять нудную и монотонную работу, часами старательно что-то "творя", но в детстве было неописуемо сложно сконцентрироваться на измельчении, нарезке ингридиентов, да даже последовательности их добавления в котел, - девочка чуть поморщилась, вспоминая писклявые, до ужаса противные, крики преподавателя, с каждой неудачей становившемися злей, - однако тот раз многому меня научил. Ведь принципный старичок-учитель заставлял делать все идеально, из-за чего я переделывала зелье это раз сто. Три месяца он меня мучил. Из раза в раз, находя недостаток в малейшейшем действии, все начиналось сначала. Это было весьма трудно и одновременно с тем весело, интересно...

 

[Камилла Белая]

Слизеринка надела фартук и перчатки, собрала котёл, который с красноватой вспышкой и приглушенным гулом, как от затонувшего колокола, собрался из вдетых друг в друга фрагментов в обыкновенную, сияющую посудину, установила его на подставку. Рассказ сообщницы произвёл на неё какое-то гнетущее впечатление, видимо, начальных навыков легилименции хватило на то, чтобы почувствовать оставшееся в тени продолжение этой истории.
- Я с пяти лет живу у тёти. Она специфическая ведьма, затворница со своей философией. Кто-то считает её странной. Кто-то даже не верит в её существование, - помолчав, добавила девочка, наливая в котёл родниковую, - Хлоя Текела, так её зовут, последний представитель древнейшей династии, имевшей очень неоднозначную репутацию, после родственной связи с Экриздисом. Тем, что возвёл Азкабан, пригласил в наш мир изрядное число дементоров, пытая моряков... Так или иначе, она считает, что зельеварение - одна из низших форм магии, потому что основана она не на работе собственного духа, а на использовании магии, накопленной и преобразованной другими живыми созданиями. тётя дала мне лишь общую подготовку в этой области. Да и то не сама... Воспитывала меня гувернантка - Хранительница знаний. Я раньше думала, что это такой титул или почётная должность для домовой эльфийки. Что маленькая эльфа Вэйна занимается этим, потому что очень умная, как ходячая библиотека, и сама хочет служить благородному семейству, наставлять наследницу. Потом я узнала, - продолжала Камилла, тонким пинцетом с изящно-агрессивными птичьими когтями на кончиках отбирая три пучка собранных в полнолуние водорослей и медленно перенося их в котёл, - что Хранительница знаний - это скорее название изобретения. Родители моей матушки и тёти - брат и сестра - сотрудничали с Тёмным Лордом. Это было выгодно, потому что под его эгидой не было недостатка в материале для экспериментов, в том числе и самом высококачественном. Сложно сказать точно, над чем они работали, после исчезновения Лорда все их труды были уничтожены вместе с колдовской цитаделью, где проводились эксперименты, с мальчиком-наследником и с ними самими, чтобы материалы не достались врагам. Вэйна - это их изобретение. Смесь некромантии и техномагии, как однажды призналась тётя. Это не эльфа, а труп, нематериальный дух с изнанки мира иотчасти прибор, наделённый способностью эльфов к свободной трансгрессии, а также их магией. Со вживлённой программой получать недоступное для людей удовольствие от служения нашей семье. Очень доброе создание. Она учила меня чувствовать потоки магии, пронизывающей мир, лучше, чем навыку перетирания флоббер-червей. Не очень понятно, считать ли её насмешкой над гармонией природы или её торжеством под палочками истинных магов. Но можно сказать, что воспитала меня именно она...
Камилла бухнула в котёл последний из двух пучков подвядшего спорыша. "Инсендио", - проговорила студентка, вырисовывая кончиком палочки купол Дурмстранга, и под котлом вспыхнул колдовской огонь.
- Чтобы отвар получился гуще, я положила ингредиенты в холодную воду, теперь ждём, пока закипит.

 

[Софья Салагаева]

Сопровождая взглядом точеные, однако все же остававшиеся плавными, грациозными, движения слизеринки, девочка, облокотившись спиной о нагромождение ящиков чувствовала себя прекрасно, работать пока не надо, а это для весьма тонкой грани уныния и ностальгии по ушедшим временам, лучше всего. По ходу рассказа слизеринки, первокурсница заметно помрачнела, смешав в себе долю сочувствия с некой тревогой навеянной этой историей.
-Я бы, наверное, предпочла такое изобретение, нежели людей. За этот сравнительно недолгий промежуток времени мне пришлось сменить порядка 20 учителей. Для маленькой меня это было ударом, словно били молотком по разогретому металлу, потихоньку формируя из бесформенной железяки, то чем я представляюсь сейчас, - прикрыв глаза в памяти всплывали лица этих людей, они были злы, они кричали, обвиняли Соню, корили ее в своих смертях, будто эпицентром всего зла, существующего во вселенной являлась именно эта хрупкая первокурсница, - как я помню, каждого из них привлекали. Кто-то умирал в Азкабане, постепенно сходя с ума, кто-то уходил из мира сего самостоятельно. Родители же терпеливо искали новую жертву, что давала мне все, взамен получая лишь плату, без гарантий защиты или попечительства. Думая, что эти старички и старушки были сообщниками, министерство стремилось за их счет подорвать дух отца, однако страдало от того лишь мое восприятие мира, не более.., - поняв, что скрывать то ей сейчас нечего и не от кого девочка говорила все, как есть, как было, точнее говоря, - я мало знаю о своей семье. Родители не желали меня в это все посвящать, а сейчас уже не у кого и спросить... Находясь последние 4 года, после смерти матери, то у дяди, сожжённого каким-то шутником-магглом заживо, то у бабушки с дедушкой не имевших никакого желания заниматься мной, интересоваться делами и мыслями моими, так же, как и родители в общем, я предоставлена сама себе. Не кому мне уже ни рассказать чего, ни научить, поделится опытом, открыть очередной кровавый занавес, по обыкновению сокрытый где-то в толщах листвы генеалогического древа моей семьи. Одно время меня хотели отправить к дяде, сейчас уже перебравшемуся во Францию, но я сумела от сего предложения отказаться. Жена его меня, мягко говоря, хочет изжить с этой планеты. Да я и сама, тот случай вспоминая, хочу уйти из этого мира. Из-за меня погиб мой кузен. Из-за моей трусости, безхребетности, его тело вывернула наизнанку какая-та группка, сомнительного вида, подростков, - голос девочки помрачнел, преисполнился горечи, копившейся в душе годами, - если б, я тогда не побоялась звать на помощь он был бы жив...
Наблюдая за покачивающимися в своем особом танце языками огня, девочка тонула в этих воспоминаниях, словно неумеющий плавать новорожденный ребенок, чьи конечности плотно примотаны к телу белоснежной с голубой горох пеленкой, брошенный судьбой в океан, прежде мирно покачивающий его на волнах, забавя юное создание, а сейчас наигравшись ревший забрать это маленькое сокровище себе. "Утону сейчас, не выплыву никогда" - решила для себя когтевранка еще тогда, 3 года назад, являясь по сути ребёнком, но не простым, а проверенным, как и многие единомышленники, лично судьбой на прочность.
-Как думаешь, какова вероятность успеха всего этого плана? - умерив очередные, уже надоевшие внутренние скитания, вопросила первокурсница

 

[Камилла Белая]

Слушая полное несправедливой жестокости повествование, Камилла почему-то думала, что худенькое, сильное и стройное тельце первокурсницы, должно быть, всё покрыто какими-то непроходящими синяками. "Нет, не тело, душа..." Камилле изрядно надоел Хогвартс, она понимала, что намного эффективнее, хоть и болезненнее, было бы для неё учиться дома у тёти и Беглеца... Что если удастся с помощью Воскрешающего камня добыть необходимые знания и полноценно воскресить Геллерта Гриндельвальда, её личные социальные связи, ради которых она и отправилась в школу, особого значения играть уже не будут. Но после рассказа орлицы она почувствовала, что тут может не только получить что-то, но и отдать. Тому, кто этого по-настоящему достоин.
Медный котёл закипал довольно быстро, в воде, на внутренней его поверхности уже собирались маленькие жемчужные пузырёчки, вызревали, чтобы отправиться вверх и слиться с атмосферой.
- Мы живы, значит, ещё в строю. Ещё можем бороться с несправедливостью, необратимостью, неизбежностью, совершать невозможное, как и положено истинным магам. Что-то нам не под силу исправить, но мы не рождены, чтобы сдаваться, не попробовав. Вот сейчас мы варим оборотное зелье. Я хочу перевоплотиться в сотрудницу Отдела Тайн. У меня есть её волос. Меня никто не пустит в Отдел Тайн, разумеется, потому что палочки её у меня нет... И вообще, проверку я не пройду, об этом говорить смешно. Но я смогу встретиться с её высокопоставленным знакомым. И попросить об одолжении... Попросить, чтобы он отдал мне книгу, находящуюся сейчас в кабинете самого министра. Книгу о дементорах, экспроприированный родовой гримуар Текела. Думаю, сотрудница Отдела тайн вполне может о таком попросить... Ситуация осложняется непростыми отношениями между ними. Возможно, придётся пробовать опоить его Амортенцией. Лучше бы подошла Елейная Смазка Григория, только вот взять её негде. Ингредиенты и само зелье продавались в подпольном магазине Трэверса в Лютном переулке. А Трэверс исчез...
Если мне всё же удастся получить книгу, "Доминирование дементоров, истинная история Азкабана", так она называется, я буду готовить побег из Азкабана. Там находится тело моего отца, душу которого выпил дементор, и ещё несколько очень полезных людей, оказавшихся за решеткой за неуместный талант. Было бы неплохо, если бы ты вписала в этот список и тех, кто, по твоему мнению, достоин ещё хоть раз взглянуть на солнечный свет.
С помощью воскрешенных древних знаний, теперь появилась возможность их добыть, есть план воскресить Геллерта Гринделвальда. К воскрешению и бессмертию маги подходили с разных сторон, только их изобретения воспринимались не как величайший прорыв в науке, а как потенциальная опасность, сосредоточенная в не факт, что надёжных руках. Настало время это исправить. И ещё много что, - задумчиво закончила слизеринка, когда первые полноценные, набухшие пузыри стали подниматься к поверхности зелья, - так что отчаиваться рано.
Взяв тонкую, длинную резную ивовую ложку, девочка медленно помешала варево три раза по часовой стрелке, вынула ложку, стряхнула в котёл каплю, отложила её подальше, взмахнула над зельем волшебной палочкой и заклинанием Финита погасила пламя под котлом.
- Засекаем время. Котёл у нас медный, тепло сохраняет хорошо, значит, настаиваться зелье в нём будет сравнительно быстро. Хватит часа. За это время надо измельчить пиявок... Я, правда, так и не поняла, сушеные нужны или свежие. На всякий случай есть и те, и те.
Камилла наконец посмотрела в чистые зелёные глаза юной сообщницы.
- Твой рассказ отозвался болью в моём сердце, причём такой, какую можно считать симптомом такого смертельного заболевания, как жизнь. Думаю, можно сказать, что твои родители поступали рационально, не давая волшебникам унести в могилу накопленные знания, при этом закаляли тебя. В моей судьбе любви было намного больше, но иногда мне кажется, что детство моё проходило не под солнцем, но в мире теней. После того, как отца арестовали и казнили, мама заперлась в лаборатории, там она приносила жертвы, работала с дементорами. Несмотря на защиту, их присутствие в доме чувствовалось, помню вечную изморозь на витражах и вечный привкус шоколада во рту. С тех пор я его ненавижу. Вскоре после исчезновения мамы пал мой дом, оставшись без защиты. Я плохо это помню. Просто в памяти отложилось, что его убили. Меня забрала тётя Хлоя, но иногда кажется, что я тогда тоже умерла на самом деле. Жизнь в зачарованных руинах, не нанесённых ни на одну карту, куда не долетают даже совы, едва ли сильно отличается от того, как маги представляют себе посмертие. Присутствие золотоволосой тётушки ощущалось, как чувствуется порой близость весеннего рассвета, но видела я её достаточно редко, бродя по усыпанным в любой сезон опавшими листьями бесконечным анфиладам полуразрушенного поместья. Иногда слышала, как она играет на арфе... Я не чувствовала одиночество, нет. Я чувствовала красоту природы. Но было в этом что-то... очень далёкое от мира, который даже тут, в Хогвартсе, считается нормальным. Жестокость меня сопровождала, я часто видела, как тётушка заманивала в руины магглов, их детёнышей, не понимающих, что поместье обитаемо и полно невыразимо прекрасных растений и эфемерных существ, усыпляла их, отдавала лианам, впитывающим их пульсирующие души... Иногда выращивала в них, умирающих, особо прихотливые побеги. Но никогда жестокость не была направлена против меня. Я росла в затерянном раю... Теперь я очень хорошо это понимаю. Но к бою с врагом, с отступниками и магглами, меня готовили... Как и предки мои, я его не боялась и не боюсь.

 

[Софья Салагаева]

Выслушав суть плана, до сей поры донесенного до когтевранки лишь урывками, а потому и не сложившегося в целостную картину, она не слишком уверенно в своих словах добавила:
-Возможно, в данном вопросе хорошо могла бы пособить жидкая удача. Однако это вопрос спорный, ибо достать иль изготовить ее весьма и весьма тяжело, а использовать, в какой-то мере, еще труднее. Только вот действо ее несомненно привело бы к успеху, даже при разговоре с самым несговорчивым упырем, - девочка говорила негромко, остановив свой монолог она чуть задумалась, будто решаясь на какой-то поступок, и, видимо приняв решение, продолжила, - однако, если ты решишься применить его, добавя к рациональности каплю удачи, я в этом несомненно могу помочь, даже нет, я несомненно в этом помогу, - смято поправила себя когтевранка, - дело в том, что последним, да и одним из самых значимых, из даров отца моего стал мальнький флакончик Феликс Фелицис, приподнесенный со словами: "Ты, дочь моя, сама поймешь, когда настанет момент испить его самой иль спасти товарища своего...". С тех пор, дар этот со мной, в прямом смысле сих слов, - девочка запустила прохладную ладонь под ворот теплого свитера и, осторожно потянув за что-то, явила взору собеседницы небольшой флакон, повисший на аккуратной серебряной цепочке, обвивавшей тонкую шею первокурсницы, - своего рода оберег. Подарок приносящий мне удачу не столь своим естеством, сколько видом своим, в коем хранится та забота и любовь, дарованная мне лишь единожды, - договорив, девочка замолчала, переводя свое внимание на уже во всю бурлящее содержимое котла.
-Думаю, что все же живые, - высказала свое мнение первокурсница уверенным тоном, словно знала это, как великую и нерушимую аксиому, - мой учитель тогда, на мой вопрос: "Зачем же живые?", говаривал, что от сушеных и толку то не будет, что пиявки в оборотном зелье, как бы всасывают одну сущность другую, смешивая их между собой, соединяя на некоторое время воедино, - произнося эти слова девочка щепетильно вглядывалась в содержимое котла, будто сопоставляя с тем, что являлось взору ее в далеком детстве. Не нашедши каких-либо отличий, она продолжила вникать в суть слов слизернки, теперь уже переведя взгляд своих глаз на нее. Будто в тумане безнадеги и отчаяния, навеянном упоминанием дементоров, когтевранка подала голос:
-Твое детство, с моей точки зрения, было гораздо более жестоким. Сложнее терять тех, кто тебя действительно любил, чем тех, кто лишь исполнял долг, продолжая свой чистокровный род. Мне было бы сложно жить в любви, такой какой ее привыкли понимать в обществе. Я к такому не привыкла. Обо мне заботились, давая все самое лучшее включая образование, некие развлечения... Думаю они меня даже любили, просто своеобразно, не как все. От природы холодные змей и орлица просто не могли выражать это, а потому проявляли это оберегая меня до поры до времени даже от собственных дел, не давая влезать в этот колодец полный опасностей и тайн, - девочка слегка кашлянула, прикрывая рот ладошкой, после чего сразу продолжила сей монолог, - мне бы хотелось, когда-нибудь увидеть этот "затерянный рай". Что-то меня манит туда, некое ощущение далекой причастности к этому месту, что, наверняка, является лишь плодом моей больной фантазии, - смазанно закончила свое высказывание девочка, будто волшебный автомобиль, готовившийся взлететь внезапно заглох, не желая больше работать.

 

[Стефан Рёдинберг]

Парень медленно оглядел окрестности. Ветер все еще дул, но уже не такой сильный, он был несомненно рад, но капюшон не рисковал снимать. Не хотелось отвечать на вопросы о своих волосах. Объяснять что-то, да и просто разговаривать.

- "Вроде не кого, - с облегчением подумал Стефан, - немного побуду тут, и сразу в комнату, или к эльфам на кухню," - эта идея ему понравилась. Когда он был еще дома, то постоянно бегал к ним ночью, да и днем тоже, чтобы перекусить или попросить приготовить что-то определенное.

Жакло Тики тут не было, ей юы понравилось здесь, она любила сидеть на перилах и что-то вечно высматривать. Но за вместо прекрасной прогулки, она предпочла теплую комнату, в которой высыпалась после приезда. Он ее понимал. Тоже остался бы там, с ней, греясь под одеялом, а не мерз бы на улице.

Подойдя к перилам, он облокотился на них. Открывался довольно прекрасный вид на лес и окрестности замка, смотреть можно было вечно, но дела сами себя не сделают, хоть и было их не много, но они были.

-"Надо написать родителям, - подумал он, крутя перстень на пальце, - они просили написать сразу, как отвесу ее в совятник. Но, думаю они простят и поймут," - обреченно подумал Стефан, когда понял, что оставил письмо на тумбочке в комнате. Видимо, он слишком спешил, и не заметил как забыл его.

Вдруг подул резкий порыв ветра, а капюшон слетел с головы Стефана. Он было дернулся накинуть его обратно, но заметив, что на башне пусто, он успокоился, и дал ветру немного поиграть с его волосами.

-"Забавно, не думал, что тут так пусто будет, но это и к лучшему" - от выглянул слегка за пределы ограждения, заметив там только какого-то парня. Но не стал заострять на нем свое внимание, да и парень этого явно бы не хотел, хотя, может это и не так, но он не стал засорять свои мысли этим.

Насмотревшись, он глянул на часы, прошло 40 минут, или чуть больше. Он не думал, что это так его увлечет. Все эти птицы, совы, рябь на воде, он мог смотреть вечно. Но поры было идти, хотя хотелось остаться.

Оторвавшись от перил, он не стал накидывать капюшон обратно на голову, да и смысла не видел, решил, что пусть лучше будет так, и он поотвечает на вопросы сейчас, чем через какое-то время. Он направился к выходу, гордо идя к своей цели, зная, что он не остановиться.

 

[Камилла Белая]

Слизеринка внимательно посмотрела на фиал на шее собеседницы, тихо источающий нежный, золотистый свет, прикрыла глаза.
- Уже то, что у тебя есть вещь, хранящая память об отце, великая удача. Если мы будем правильно жить, если хватит выдержки и силы воли, не отступить, не погрязнуть в повседневной рутине, не завязнуть в паутине условностей и собственной меланхолии, нам однажды понадобятся все наши ресурсы, чтобы воссияла правда, втоптанная в грязь, и жизнь истинных магов стала бы достойна их крови, как мечтали наши предки. Но, как меня учила Вэйна, такие жертвы лучше приберегать на конец. У меня хранится Феликс Фелицис. История его намного более прозаическая. Куплено оно было у подпольного зельевара для поиска величайшего артефакта древности, потерянного в нашу эпоху одним очень недальновидным, зато знаменитым человеком. Но артефакт этот, прямо как Философский камень, не поддавался обнаружению, когда искали его люди, подверженные страстям. Напоить зельем нужного человека так и не получилось... История пошла другим путём. А зелье осталось, ждёт своего часа. К сожалению или к счастью, принимать его можно крайне редко. Я берегу его для Азкабана. Там удача мне потребуется как никогда. Пока же попытаюсь обойтись своими силами.
- Если меня раскроют и поймают, выпей его, чтобы меня спасти, - с грустной, кривоватой усмешкой как-то неуместно пошутила Кам.
Из вытянутой, изящной банки с подозрительно-мутной водой девочка длинным пинцетом левой рукой извлекла извивающуюся жирную конскую пиявку. Тварь пыталась одновременно присосаться к серебру и высвободить своё мягкое тельце. Взглянув на неё с каким-то участием, правой рукой слизеринка взяла волшебную палочку, резко прочертила ей вертикальную полосу, проговорив "Остолбеней". Алая вспышка озарила лица сообщниц, пиявка резко дёрнулась и замерла, после чего была положена на камень балки. Так Камилла поступила со всеми четырьмя особями, что находились в банке.
- Объяснение сути ингредиента прекрасно. Всё-таки хорошо, что мы имеем дело с магической силой, и право подарить им покой в смерти у нас всё же есть.
Девочка взяла маленький мерный стаканчик и отсыпала в серебряную ступку для мягких ингредиентов две меры сушеных златоглазок. Крылья и лапки их были поломаны, многие трупики были лишены голов. Но своих магических свойств они не потеряли.
Меланхолично пестиком студентка стала их перетирать.
- Чем ярче свет, тем гуще тени. Образовавшаяся после любви пустота и пустота изначальна - и правда не одно и то же. Я рада, что ты чувствуешь это. И отдаю должное твоей крови, давшей возможность это понять уже в твоём возрасте. Раньше я думала, что все чистокровные волшебники любят друг друга и своих детей всем сердцем, так писал мой отец-идеалист. Родители его, мои бабушка и дедушка, учились в Дурмстранге, его воспитание пересилило предрассудки факультетов, и лев с огненной душой дал тепло верной и преданной змее, которая на полном серьёзе отправилась за ним в самый ад. Только так и не вернулась...
В семье мамы между домочадцами тоже царила любовь в большей степени, чем это принято в других семьях. В намного большей. Браки между братом и сестрой были традицией с пятнадцатого века. Семье Текела удавалось сохранять дееспособность потомства. Считается, что усилий к этому не прикладывалось, залогом здоровья была идеально чистая кровь. Как на самом деле обстояли дела, сказать в данный момент сложно, потому как от родовой библиотеки Текела осталось лишь то, что унаследовала тётя, а она секреты раскрывать не спешит. При физически развитых, специфически красивых телах без зримых изъянов, не считая того, что в роду часто рождались альбиносы, как мои бабушка и дедушка, предки мои психикой обладали не совсем стандартной. И увы, не всегда безумие этих экспериментаторов, не имеющих внутри себя границ дозволенного, имеющих хоть отдалённое родство с понятной обществу моралью, сочеталось с гениальностью. Но друг друга они любили. И детей своих тоже.
Камилла замолчала на какое-то время, воцарился хруст перетираемых насекрмых.
- Тётя показывала мне одно своё воспоминание из раннего детства. У бабушки с дедушкой была традиция работать при наследниках, с малолетства приучая их к величию магической науки. Эксперимент провалился, а результатом того, что чистокровная жертва чудом спаслась, правда, из-за несовместимых с жизнью изменений ненадолго, стало появление на свет отца моей непризнанной кузины.
Мне же остаётся верить, что работа их того стоила. И если бы не фанатики Волдеморта, уничтожившие их вместе с лабораторией и сыном, чтобы врагам не достались открытия, их труд вывел бы нашу расу на качественно иной уровень существования.
Голос девочки был спокойным, уверенным и бесстрастным. Закончив толочь златоглазок, превратившихся почти что в пыль, она с удовольствием попружинила на мягком ящике, поглядела на затейливый хронометр, напоминающий разрезанную напополам живую улитку в раковине, вытянула тонкие ноги.
- Что же касается моего нынешнего дома... Ты знаешь, мне порой снятся дурные сны. Возможно, виновата кровь Текела, даже скорее всего. Снится мне реальность, чем-то похожая на нашу, только будто бы осквернённая. Тусклая, словно дементоры из неё почти всю магию высосали. Там я вижу девушку, похожую на свою подпорченную копию, она старше меня. Там есть и тётины Руины. Но не обитаемые, а заброшенные, в ужасном состоянии... Намного хуже, чем то, что видят магглы. Девушка приходит туда иногда. Ей там горько, будто она потеряла там что-то очень давно, и найти это уже невозможно, но в других местах ей ещё хуже - пусто. Даже там они красивы и ты знаешь, они помнят и девушку, похожую на тебя. Я это точно знаю.
Прости за туманную речь, - Камилла резко переменила тон, - я уверена, мы побываем вместе у тёти, хотя она очень сильно бережет тайны своих владений, я чувствую, что нас связывает общая судьба, и это однажды случится. Возможно, именно тогда ты сможешь воскресить плоды жизни своего отца, - добавила девочка чуть отстранённо.
Вновь глянув на хронометр, она поочерёдно бросила пинцетом в котёл все четыре пиявки, затем медленно всыпала в варево златоглазочный порошок.
Вычертив палочкой луковку и шепнув "Инсендио", она вновь разожгла огонь под котлом, чуть убавила его фиолетовой вспышкой заклятия Редуцио и отсчитала ровно 30 секунд, после чего взмахнула палочкой над котлом.
- Первый этап завершен. Златоглазки настаивались у меня на подоконнике двадцать один день, делая мою жизнь почти нестерпимой от специфического запаха, ощутимого только во время сна - улыбнулась слизеринка. Поэтому можем приступить ко второму этапу прямо сейчас. Но я так и не поняла, каким образом нужно отмерять шкуру бумсланга. Этот редчайший компонент дала мне Габриэла Ни-эйбо, испортить подобный дар было бы крайне невежливо, только, вот, в рецепте об этом написано крайне туманно.

 

[Софья Салагаева]

Время уже точно перевалило за полночь. И что удивительно сон сейчас был чужд для все же любившей утопать в царствие Морфея первокурсницы. Где-то извне слышалось пронизывающее уханье филина, то ли решившего размять крылышки, то ли отправившегося в путь по поручению хозяина. Шум завывающего снаружней стороны ветра разбавлял обстановку, даря ей капельку музыкальности.
-Даже не знаю, какой из моментов опаснее, - чуть загнанно проговорила девочка, - человеческий фактор решает все. В случае с Азкабаном проще просчитать риски, угрозы, возможные варианты и последствия. Опираясь на те же массовые побеги времен Темного Лорда и информацию представленную в гримуарах. В случае с министерством это сделать сложнее. Гораздо труднее представить, как может отреагировать на просьбу эту столь именитый чиновник, - в конце наигранно иронично пошутив, слегка неуместно, когтевранка ухмыльнулась своему же юмору и продолжила, - однако, удача понадобится везде. Понадеемся, что сила твоей крови и убеждений окажется сильнее министерского страха потери власти и контроля над магами, - чуть грустно ухмыльнувшись над шуткой слизернки, первокурсгица добавила, - сомнительное предложение, удача при спасении чего-то или кого-то может проявится в разной мере. В таком контексте, как мне кажется, лучше иметь лишь два стандартных варианта - спасти или пасть за спасение.
Наблюдая "расправу" над пиявками, что вскоре будут убиты окончательно, когтевранка подметила скорее для себя, но отчего-то произнося то в слух:
-Думаю, даже умерев делать то же, что при жизни, лишь с одним отличием, в большей пользе обществу, и есть истиный покой для такого существа.
Прикрыв глаза и вновь откинувшись на сзади стоящие ящики, она медленно погружалась в себя. На душе быдо веслма и весьма тревожно, будто готовилась буря, будто сгущались тучи, а дождь никак не начинался, лишь томя всех ожиданием. Это чувство сравнимо было с горечью то ли по уже ушедшему, то ли по только желавшему прийти. Это было явно не страхом о будущем, а скорее знанием о том, что путь к заветному радужному финалу тернистым становится лишь при максимальном к нему приближению. Вникая в эти мысли, порой верные лишь от части, лишь с одного ракурса, при имеющихся миллиардах, становилось спокойнее. Неизбежность грядущего, ее предписанность заставляла умерить пыл, даря волю лишь чистым колыханиям душевного пламени, горящего и пока не планирующего затухать.
-Единственное, что я могу сказать, так это то, что любовь бывает разная. Зримая и нет, теплая, как пламя соединенный сердец, способная растопить завесу любых неприятностей, тайн, и холодная, как сталь, убивающая своим существом, но дарящая взамен хладнокровие и разум не устоящий ни перед чем, даже чувствами чистыми и искеренними. Совершенно разная.., - вырвавшись из раздумий, уже куда более оживленно вымолвила когтевранка, при этом сохраняя неторопливый темп и негромкий спокойный тон, - возможно, что эта реальность и есть будущее, не столь радужное, но очень даже правдоподобное, если так прикинуть.., - добавила она чуть печально, - что же касается шкуры бурмсланга, то точно я не знаю, однако по моим догадкам "3 единицы шкуры бурмсланга" значащиеся в рецептуре обознают 3 унции сего компонента, что отмерить можно лишь используя весы. Однако, я не уверена, что нет пути к обнаружению нужных пропорций проще, - чуть смято закончила девочка, вновь беря в руки пергамент с инструкцией, в сотый раз вчитываясь в одни и те же строчки, - но больше версий, касательно данного процесса, я не имею. Не очень люблю, честно говоря, магические меры, мне в такие вот моменты не хватает в них, прописанной до малейших деталей, точности. Но зато в иных ситуациях это путь к созданию чего-то нового, возможно даже гениального, сумасшедшего,но до ужаса полезного либо общественности, либо уникальным меньшинствам. Да и традиции древнейших наших предков играют свою роль, правда не столько, сколько привычка людей, не желавших то ли менять обычаи, то ли просто выступающих за сохрание отличий и разрозненности между магглами и магами, что я в любом контексте, кроме сугубо научного, поддерживаю.